Безымянные слуги

Всех наших бойцов допросили, но все доказательства против Четырнадцатой мудрец-каратель по-прежнему отметал. Похоже, она у него ходила в любимицах, поэтому прикрывал он её надежно. Пообщаться с Пятнадцатой наедине у меня больше не получилось, но она держалась — хотя видно было, что иногда её просто колотит от злости. Пару раз заходил Первый и просил её не нарываться.

— Пятнадцатая, мы решим этот вопрос, — пообещал он.

На следующий день он сам чуть стал Четырнадцатым, а моя бывшая заклятая подруга — чуть не стала Первой. Вмешался тысячник, запретив переназначать нумерацию десятков. Через пять дней после чистки Пущи лагерь свернули и маршем отправились в Линг.

Глава 14

Этот марш стал тяжелым испытанием для Пятнадцатой. Злата не забыла и не простила издевательств. Пользуясь заступничеством мудреца, она постоянно пыталась задеть нашего десятника. Но Пятнадцатая держалась. Сжав зубы, наш десяток молча маршировал в сторону Линга. Вскоре начали появляться распаханные поля и деревушки, а потом — и сам город. Внутрь нас не пустили, нори и ааори встали лагерем у стен. Там наш десяток сдал добычу из Пущи, а у мастеров-кузнецов, разместивших свои кузни за стенами города, провели скорый ремонт снаряжения. Ремонт встал в копеечку, и у нас осталось 1800 ули.

Командование решило переправлять войско выше по течению, к северу от города, где сливались приток и основное русло реки Аирены. Идти до него было — два дня. Окрестности Линга войско покинуло к вечеру следующего дня, а на третий день марша мы уже достигли места переправы. Знакомые баржи ждали у берега. Подниматься на них вверх по течению было долго — к тому же, места на всё войско не хватило бы, но помочь нори и ааори преодолеть реку они вполне могли. Лагерь разбили на берегу. Командование выставило часовых, но беды в обжитых местах никто не ждал.

А беда пришла. Посреди ночи на лагерь напала нежить. Много нежити. Вся нежить была низшей, но её было очень много. Тревогу поднять успели в последний момент, и просыпающиеся бойцы не успели подготовиться к бою. Остановить атаку не удалось, и множество тварей прорвалось внутрь лагеря. Моему десятку повезло — шатер оказался рядом с водой, в болотистой низинке, которую никто не хотел занимать из-за большого количества кусачих насекомых. И туда, по настоянию мудреца-карателя, определили три десятка — наш, шестнадцатый и шестой. Мудрец и первый десяток хотел было посадить в рассадник кровососущих, но это было бы уже чересчур.

Три наших десятка успели построиться в шеренгу и встретить одиночных противников копьями. К сожалению, первый натиск был только разминкой. Следом шли твари, которых здесь никто не ожидал увидеть — серые люди, велики и тараны. Наши десятки даже не успели присоединиться к основным силам, когда лагерь захлестнули бесчисленные противники. Встав в круг, мы сдерживали наседающих серых. Отвратительные существа, которые когда-то были людьми. Они не умерли, но и живыми тоже не были. Холодные и долговязые, они атаковали нас с каким-то остервенением, практически не давая передохнуть. Вокруг наших десятков медленно вставал вал из трупов. Запах сырого мяса и крови распространился в воздухе.

Закончилось всё почти мгновенно. Как только нежить начала уходить в сторону Пущи, серые люди тоже отступили. Этот бой был закончен, и Пятнадцатая дала команду вернуться в шатер, который пришлось заново устанавливать. Несмотря на вонь и грязь, я уснул, едва коснувшись головой своей сумки, которую использовал в качестве подушки. Мы не снимали броню, не пытались привести шатер и себя в порядок — просто легли и уснули. А проснулись уже через три часа от тревожного горна в основном лагере. Серые люди и не думали, как оказалось, давать нам отдых.

— Бегом, бегом в строй! — надрывались командиры, подгоняя бойцов.

— Двое в ряд, прижались к шестнадцатому! — кричала Пятнадцатая.

И мы ещё неплохо выглядели на фоне некоторых ааори, которые сразу после боя сняли доспехи. Они ещё бегали, пытаясь облачиться. Место нашему десятку досталось на правом фланге, обращенном к Лингу. Атаковали нас что ночью, что сейчас — с востока, со стороны Диких Земель. В ту сторону были брошены основные силы нори.

Нам же предстояло прикрывать лагерь от атаки вдоль реки. Хорошее заключалось в том, что в бой мы бы вступили только тогда, когда появилась опасность атаки с фланга. Минусом было то, что берег спускался к реке, и я не видел, кто нас атакует — и сколько их. Но по реакции бойцов-нори я понял, что противников у нас много. Опытные нори сжимали в руках оружие и бледнели, оглядываясь с надеждой на реку. Однако баржи как ушли на центр реки, так и остались там. Моряки отказались рисковать, и даже крики мудрецов не заставили их переменить своего решения.

Шепотки, прокатившиеся от строя нори, передали весть о том, что к нам идут тысячи и тысячи неживых. Серые люди возвращались с основными силами, накатывая сплошным потоком. Первыми в бой вступили лучники, начав перестрелку.

— Щиты! — прокатилась над строем команда.

Мы прикрылись щитами и присели к земле. На наши позиции обрушился целый ливень стрел. Мы тесно прижались друг к другу, стараясь перекрыть даже самую маленькую щелочку, но стрелы находили свои цели — пробивали доски, проскакивали между краями сведенных щитов, пробивались между досок. В нашем десятке от обстрела пострадала Зенка. Пробившая щит стрела поранила ей руку. Девушка вскрикнула, сморщилась, но щит не отпустила. Как там отвечали наши, было непонятно. Приходилось сидеть и ждать новой команды. Вокруг слышали болезненные вскрики, всхлипы и стоны.

— То-о-овсь! — донеслось со стороны командования.

Запел рог, и мы распрямились, держа щиты над головой. Невдалеке от нас, из-за гребня речного русла, выливалось воинство серых людей. Одни ехали на каких-то полуптицах-полуящерицах, другие бежали на своих двоих, толпой. Третьи натягивали тетивы.

— Щиты! — рыкнула Пятнадцатая в момент залпа, и мы снова прикрылись щитами. Рядом с криками падали бойцы шестнадцатого и пятого десятков. — Копья на изготовку!

Мы снова встали в полный рост и выставили копья. Противник был совсем близко, теперь его можно было в деталях разглядеть. И то, что я увидел, мне совсем не нравилось. Их было очень много. Только против нашего фланга накатывало не меньше тысячи противников. Пехота была вооружена большими круглыми щитам, короткими копьями и короткими мечами. Всё это было отвратительного качества, но пользоваться своими железяками серые умели. Некоторые из них носили вполне сносные кольчуги с заплатками, явно человеческого производства, некоторые — частичные латы, многие были в кожаной броне.