Безымянные слуги

Зенку мы задвинули в задние ряды, где Ладна быстро накладывала ей на руку повязку.

— Сомкнуть ряды! — пролетело над строем, и мы плотнее сдвинули щиты, прижимаясь друг к другу плечами.

А дальше нас захлестнул поток врагов, чье поведение ничем не отличалось от ночного. Натиск был просто ужасающим. Стоя во втором ряду, я уже вскоре удерживал на своем щите стоящую впереди Пятнадцатую, а сам упирался в щит Ножа спиной, пытаясь сделать вздох. Что творилось в массе серых — давивших так, будто между нашими и их щитами не было других серых бойцов — сложно себе даже представить. Мельком я подмечал, как повисают сдавленные с двух сторон серые, не подающие признаков жизни. Но этому врагу было наплевать на жертвы среди своих. Лучники продолжали стрелять, даже когда первые ряды начали перемешиваться.

Копьём я колол поверх голов первого ряда, отправляя на тот свет одного серого бойца за другим. Некоторые серые люди умудрялись прикрыться от моего копья, подставить шлемы, но большая часть покорно ложилась со смертельными ранениями — двигаться и уворачиваться они в такой толчее не могли. Пятнадцатая вскрикнула и начала опускать щит. Я стал боком и дал ей возможность провалиться вглубь строя. Мы такого не отрабатывали, но других вариантов увести её из первого ряда я не видел. Своим щитом я прикрыл десятника от наседавшего серого и, протиснувшись, занял её место в первом ряду. Сразу навалились противники, и пришлось колоть ещё активнее. Пока Нож пропускал Пятнадцатую к Ладне, мы сместились ещё на шаг назад, а потом ещё на шаг.

Строй ааори на нашем фланге продавливали, закидывая стрелами и давя пехотой. Конница держалась в отдалении, дожидаясь своего часа. А сверху всё прибывали и прибывали новые враги. После очередного залпа стрел Хохо рядом со мной сменил Пузо, а Хохо оттащили со стрелой в плече. Вонь от внутренностей и крови распространилась над всем полем боя. Ор, плач, стоны заполнили, казалось, всё вокруг.

Наш фланг прогнулся и разорвался надвое: часть оттеснили к нори, а нас начали прижимать к воде. Отступая, мы давили собственные шатры, затаптывали кострища — и теперь от лагеря осталось только воспоминание. Когда наш фланг развернулся лицом к центру построения, я неожиданно понял, что всё кончено. Нори были уже окружены, а левый фланг, прикрытый ааори, били с двух сторон — и там уже началась паника.

— Нож, подмени, — крикнул я, и тот быстро пропустил меня в задние ряды.

Пятнадцатую я нашел на самой кромке воды. Она ругалась сквозь зубы, пока ей накладывали повязку. Я упал рядом с ней на колени, прикрывая щитом, и выдохнул.

— Надо уходить.

— Куда уходить, мать твою?! — взорвалась она. — Река же!

— В реку! — крикнул я.

— А наши?! — Пятнадцатая указала на то место, где ещё недавно стояли ряды нори, но там уже были только враги. Лицо девушки перекосило. Я рывком привлек её к себе и прижал к груди, шепча на ухо.

— Мы разбиты, Пятнадцатая. Надо уходить рекой, иначе нас сомнут!

Я почувствовал, как она на мгновение сильно обняла меня, а потом оттолкнула.

— Пятнадцатый десяток, в реку! — кричала девушка, поднимаясь на ноги. — Все в реку! Вплавь, уходим! Быстрее! Быстрее!

И наши послушались. Пузо, Кривой, Нож, Ладна и Зенка бросились в воду, хотя я и не был уверен, что все они умели плавать. Я, как оказалось, умел. Доспех и поклажа тянули на дно, но снимать было некогда. Рядом воду клюнули первые стрелы.

— Шрам! Шрам! — я услышал Пятнадцатую, только когда она схватила меня за плечо. — Бочки! Телега!

Девушка показывала на глубину, где величаво плыли бочки с припасами, обломки телег и укреплений — и даже целая телега. Бойцы из нашего и соседних десятков уже хватались за них, стараясь уплыть как можно дальше от берега. Вместе с Пятнадцатой мы рванулись за ними, а за нашими спинами вода вставала волнами, когда в реку начали сталкивать остатки сопротивляющихся бойцов.

Вход в воду в месте переправы был плавным — можно было четверть расстояния до другого берега пройти вброд. Нашей целью стала деревянная телега, за которую мы ухватились всем десятком. Рядом плыли другие ааори. Стоило только отплыть от пляжа, как нас захватило течение и понесло вниз. Несколько бочек и телега стали плотом, за которые продолжали цепляться всё новые и новые ааори. Кто-то был без бочек и еле дотягивал до нас, кто-то с бочками. Плот продолжал расти.

— Гребите к другому берегу, быстрее! — надрывалась Пятнадцатая. — Быстрее! Надо выйти из-под обстрела.