- В моих бумагах? Вы читали их?
- Ну конечно, я их читал! – мудрец всплеснул руками. – И согласился я с тобой сотрудничать именно потому, что читал. В Мобане мудрецу получить к ним доступ не сложно.
- Неожиданно, – признался я, но мудрец отмахнулся.
- Так вот… Может, я и мало интересуюсь тем, что происходит вокруг, – продолжил он. – Но у меня великолепная память. И даже однажды услышанную байку или сказку – я всё равно запоминаю. Причём не так, как большинство людей: запомнил и забыл, и даже если напомнить – вспоминается с трудом. Нет, я вспоминаю тогда, когда это мне нужно. Вот и в этот раз, Шрам, я задумался о графе. А вчера утром, за завтраком – вспомнил.
И вспомнил я следующее: лет пятьдесят назад, при отце нынешнего Императора, среди верхов Империи стало формироваться сообщество, которое настаивало на необходимости решения вопроса с трещинами мира. Ты вот хмыкаешь, и многие хмыкали – ну как, за всю историю не нашли решения, а тут прямо вынь да положь. Но движение и не думало исчезать. И потом даже стало понятно почему – были слухи, что нынешний Император увлекался этим движением. Но он-то перерос, стал правителем и даже устроил гонения на бывших единомышленников, но к тому времени слишком много влиятельных людей были сторонниками этой идеи. Так что уничтожению подверглись только самые одиозные лидеры. А большинство просто начало высказывать более умеренные взгляды.
Понимаешь, я постоянно вспоминаю, как тебя граф встретил, какие мысли высказывал при мне… Да и ты немало дополнил. И всё это мне почему-то казалось немного знакомым. Таким, знаешь, знакомым не по-человечески – ругают-то вас многие - а исторически… Да, именно исторически. Так я и вспомнил. Вот это самое движение. Именно его члены первыми сочли, что вы, ааори, ничего не делаете, потому что у вас нет ни желания, ни стимула. Вы же… грешники, как считается. Ну и если Император пришёл к выводу, что вы просто недостаточно мотивированы – и надо придумать, как заинтересовать вас в вашей работе, то некоторые дошли до того, что вы просто никчёмны и не способны вообще ни к чему… Ну знаешь… Бездари…
- Понимаю, – кивнул я.
- Ну да… Ещё бы… – продолжил Соксон. – Тут-то я и стал вспоминать, а что предлагало это, с позволения сказать, сообщество? И всё, ты знаешь, сошлось. После десяти лет метаний они наконец нашли, благодаря наиболее фанатично настроенным мудрецам, примеры того, как мир изменяется. Алхимическое изменение! Сравнив некоторые данные по изменённым землям и испорченным алхимиками территориям, они пришли к выводу, что явления имеют много общего между собой.
- Так достали бы у алхимиков «Последний довод», выпили бы и проверили, – хмуро предложил я, воспользовавшись паузой.
- Ну, знаешь, тут надо было ещё добровольцев найти под это дело, – Соксон мягко усмехнулся. – Они всё же теоретики, которые строят песочные замки в сезон штормов. Им это предложили, и они не смогли. Ты же помнишь, в движение входили высокопоставленные люди. Не то, чтобы они боялись умереть. Это и в результате интриг случается, но такое их не останавливает. Но рисковать ради денег и положения при Императоре – это одно. Это можно пощупать и потрогать. А рисковать ради теории – это совсем другое. Они попытались найти добровольцев среди простолюдинов, но алхимики выдвинули условие: они готовы предоставить нужное количество «Последнего довода», но рисковать будут лидеры.
- Ясно. Тогда их и начали гонять?
- Да, именно тогда гонения и начались. Но идеи так просто не умирают, Шрам. Нет! Идеи живут, таятся и снова вылезают на свет, дай им только волю. Оставалось только понять, как граф Кадли связан с этим движением. И тут мне на помощь и пришла ещё раз моя память, – мудрец с важным видом прикоснулся пальцем к виску. – Мать Кадли – дочка одного из тех, кого казнили. Отец её был графом, но после его смерти прямых наследников по мужской линии не осталось. Власть в провинции Император передал одному из младших графов Тонги, который провёл на императорской службе не один год и был крайне достойным человеком. Кажется, Гаскар, его звали? Не важно. Он был умён и, собираясь быстро взять провинцию под контроль, использовал старых служащих – назначенных ещё старым правителем. И для этого женился на его дочке. И фактически вассалы старых хозяев стали служить ему. Изящно, да?
- Мастер, вот я от этого всего так далёк…
- Привыкай, Шрам. В мире всё строится на подобных историях. Самые жестокие интриги не при дворах Императоров, а в маленьких селениях, где всё тихо и чинно на первый взгляд… Так что, получается, от своей мамочки наш граф не только набрался идей, но и вышел на нынешних лидеров движения за исправление мира.
- Я всё ещё не понимаю, как он собирается всё исправить, – признался я.
- Это потому что я ещё и не сказал. Идея у них была простая. Чтобы исправить одно изменение, надо направить навстречу – другое. И в этом, наверно, что-то есть… Но для этого надо взять Сердце Изменения.
- Это что такое?
- Ну… смотри. У каждой изменённой земли – оно своё. У Диких Земель, давно известно, сердце – это Провал.От него-то трещины и пошли. А вот что именно является сердцем Линга… Это ещё предстоит выяснить. Но это что-то очень дорогое для того, кто является главным правителем земель Линга – самым сильным изменённым. И сердце это располагается в самом малом мире из всех миров Линга. В том самом, который связан с нашим миром, миром людей. Здесь этот предмет присутствует как тень, а там – как предмет. И если взять этот предмет и подчинить его себе – можно самому управлять изменением…. В теории, конечно же.
- И в прошлый раз тоже было сердце?
- Последние несколько раз – нет. Но я тебе скажу, там до сих пор земля и не очистилась. А вот пять столетий назад – да, сердце было, и его уничтожили. Это был браслет алхимика, который стал изменённым. Браслет передавали в его семье из поколения в поколение. Когда он стал изменяться – браслет пришлось снять, но он всегда держал его рядом. И когда земли зачистили, именно уничтожение браслета привело к окончательному исчезновению изменений. Тот человек, что смог выйти из изменённой земли, и вынес этот браслет. Так вот как-то.