Кровь. Меч. Корона

— А кто это с тобой? Твои подружки и Артор ап Эйтне? Ты связался с плохой компанией, племянник! Твой отец бы этого не одобрил! — сказал он.

— Не смей упоминать моего отца, ты, проклятый братоубийца! — взревел Киган.

— Уходим, — тихо сказал я. — Мы здесь ничего не добьёмся.

— Да, да, бегите! — расхохотался Гибрухт из темноты надвратной башни, каким-то образом услышав мои слова.

Мы развернули коней и поскакали обратно к войску. Киган всю дорогу выглядел так, будто был готов голыми руками задушить дядю, и я боялся, что он сейчас наломает дров сгоряча, но на моё удивление, когда мы вернулись к солдатам, он был холоден и сосредоточен.

— Начинаем осаду, — сказал он. — Мы уже у цели. И я не отступлю.

С гор подул холодный ветер, и мне на плечо упала первая снежинка, а вслед за ней упали ещё несколько, медленно кружась в воздухе. Пошёл первый снег, а значит, началась длинная северная зима.

Так началась осада Данкелда, города, что никогда не был покорён.

Глава 42

«Дабы крепость вражескую взять правильно, по всей воинской науке, надобно полководцу либо измором взять врага, либо хитрым предательством воспользоваться. Ежели нельзя способы таковые использовать, только тогда о штурме думать следует. А ежели до штурма дело дошло — есть три пути у полководца. Первый путь суть есть подкоп. Но не лаз тайный рыть следует, а землю под стеной вынести, дабы та обрушилась и войско зайти смогло. Второй путь суть есть таран, и о нём говорить я не буду, поелику каждому он известен. Третий путь суть эскалада, но для него и храбрость у войска должна быть, и дерзость у полководца.»

— «Трактат о фортификации», император Аммиан Строитель.

Мы укрывались от непогоды в шатре Венделина и думали, что делать дальше.

Вокруг Данкелда выставили пикеты, перекрывая все возможные выходы, а прямо напротив главных ворот расположился основной лагерь. Чеслав опасался возможной вылазки, поэтому вокруг лагеря за пару дней возникли свои укрепления из кольев и земляных насыпей. Нас вместе с воинами Эйтне, Килох и Мэй было всего полторы сотни, и этого было слишком мало, чтоб окружить город плотным кольцом. Сколько было в гарнизоне Данкелда — мы точно не знали, но Киган предположил, что не больше полусотни.

— А не маловато? — скептически произнёс я, услышав его подсчёты.

— Если бы вы, южане, пришли без нас, на защиту поднялись бы все, и старики, и дети, и женщины, — пояснил Артор. — А так город защищают только ближники Гибрухта. Вряд ли с ним здесь другие кланы.

Но даже расклад три к одному Чеславу не нравился. Он целыми днями объезжал город вокруг, разглядывая стены, башни и ворота. Он оценивал шансы и думал, как обойтись без лишнего кровопролития. Я неизменно сопровождал его в этих поездках.

Полсотни воинов. Полсотни закалённых в бою ветеранов. За высокими стенами и глубоким рвом, с луками, мечами и копьями. И мы, чья армия на добрые две трети состояла из вчерашних новобранцев, не видевших ничего, кроме мирной гарнизонной службы, где самым опасным противником мог быть только перепивший сержант. Конечно, у нас тоже были опытные бойцы, в основном гаэлы и несколько выживших из прошлого набора, но полностью полагаться на них было бы глупо.

— Может, здесь есть тайный подземный ход? — предположил я, когда мы с Чеславом вновь объезжали осаждённый Данкелд.

Выпавший снег быстро растаял, и теперь мой мерин чавкал копытами по грязи.

— Спроси своего друга, — ответил полководец. — Я бы на это не надеялся. Тайные ходы копают, чтобы убежать, а гаэлы только и делают, что хвастаются своей храбростью и стойкостью.