Разница потенциалов

С каждым шагом концентрация ужасных запахов нарастала, и метров через триста трущобы кончились, уступив место открытому пространству. Но дело было вовсе не в том, что обитатели городского дна оказались не в силах выносить атмосферу ближайшего к их кварталу крупного предприятия, хотя чем ближе к дубильным производствам, тем больше встреченные отряду люди напоминали жертв проказы или поднявшиеся из могил полугнилые трупы. Просто его охранникам и даром не нужны были разного рода воришки, шлющиеся вблизи трехметрового каменного забора, по периметру которого стояли потемневшие деревянные вышки. А еще полоса свободной от растительности и построек земли очень помогала в предотвращении побегов из самой настоящей каторги, которой являлись дубильные предприятия. Работа там конечно была чуть легче и полезнее, чем ежедневный труд в глубокой шахте на каком-нибудь руднике, однако по доброй воле тут гробить свое здоровье редко соглашались даже обитатели трущоб, у которых с вариантами заработка было не так чтобы особо богато… И потому сюда силами правопорядка отправлялись те, кто попал в долговую яму, но окончательно своих прав все-таки не лишился, находясь где-то посередине между заключенным и свободным человеком. В отличии от рабов приносить этих людей в жертву официальным порядком было нельзя, грабить, продавать или умышленно калечить — тоже. За такое могли и оштрафовать почти как за свободных. Однако перебраться куда-то в более благополучные края они не могли, равно как и сменить род деятельности или потребовать себе прибавки к жалованию.

— Здравия желаю, ваш благородь! — При приближении Олега к одним из ворот раскинувшегося на солидную площадь предприятия, у стоящих там стрельцов в их форменных красных кафтанах произошли просто разительные метаморфозы во внешности. Одежда разгладилась, животы втянулись, осанка исправились, усы и бороды очистились от застрявших в них крошек. Кажется, даже запах перегара из глоток ушел, хотя краем глаза приближающейся чародей, когда он находился еще на границе трущоб и с большого расстояния был слабоотличим от обычного прохожего, точно видел ходящую по рукам флягу, и вряд ли она содержала чай или тем более воду. И все эти превращения прошли то ли вообще без магии, то ли с тем минимумом, который имелся у каждого живого существа от рождения. — Как о вас доложить и кому именно?

— Кому-нибудь из Долгоруких или их слуг, — дубильные предприятия принадлежали именно этому боярскому роду, впрочем, как и большая часть крупных коммерческих предприятий Москвы и ряд территорий или заводов в других частях России. — Мне нужно из вашей душегубки немного народа забрать… Тысяч так на тридцать. С мэрией за их долги я уже расплатился.

От юриста Олег отправился прямиком в главпочтамп, где помимо прочих услуг для обладателей тугих кошельков были доступны также и маги астрала, готовые отправить мыслеобраз кому угодно… Если он может его принять, конечно же. Анжела могла, благо чародей заранее договорился с супругой, что она будет ровно в семь часов по московскому времени откладывать все домашние дела и настраиваться на получение подобных посланий, содержащих экстренную информацию. И она даже сумела отправить ответ, который не сильно исказился, пройдя через измерение, где время и расстояние не играют особой роли. Половину людей, упомянутых в предъявленных налоговиками бумагах, супруга Олега почти не знала. Слишком дальняя родня, попадавшаяся на глаза девушке раз пять-шесть за время её юности. Однако второй превращения в рабов она не желала и, по возможности, просила вытащить их из долговой ямы и тисков муниципального произвола, маскирующегося под государственное правосудие. А поскольку освободить людей их этого места без применения силы получилось бы только скопом, боевому магу пришлось тяжело вздохнуть и отправиться в банк за деньгами.

— Сию секунду, господин, — низко, до земли, поклонился весьма богатому, а значит и крайне уважаемому гостю служащий Долгоруким и государству стрелец, лишь чудом не выронив удерживаемый бердыш. Пищалей при этих бойцах видно не было, зато на поясах висели однозарядные кремниевые пистолеты, сабли и кнуты. Видимо такое оружие больше подходило для усмирения возможного бунта или повседневного наказания провинившихся работников, а вероятность столкновения с врагом требующим для своего убийства крупных калибров на окраине столицы являлась минимальной. — Сейчас я приведу управляющего…

— Нет, ты проводишь меня к нему, а мой эскорт пойдет со мной, — непреклонно заявил Олег, отодвигая в сторону стрельца и через ворота залетая внутрь дубильного предприятия. Тут было чище, чем на трущобных улицах, но не так, чтобы очень и приземляться чародею не хотелось, а энергией его обеспечивал висящий за плечами посох. Вдобавок проснувшийся дар оракула принялся нашептывать ему, что действовать нагло и грубо в данной ситуации правильнее, а промедление может обернуться проблемами… Вроде бы не опасными лично для боевого мага, но довольно неприятными. — И шевелись побыстрее, у меня мало времени!

Вероятность того, что стрельцы лягут костьми, но попытаются остановить вломившегося внутрь Олега и его отряд, была близка к нулю. Они находились в меньшинстве, за спиной у них располагался не родной дом или дворец императора, а всего лишь самый большой источник вони в окрестностях Москвы, ну и возражать могущественным магам жителям этого измерения очень мешало чувство самосохранения. Охрана дубильного производства подтвердила ожидания уже находящегося внутри периметра этого необычного учреждения чародея, поспешно разойдясь в разные стороны, чтобы не быть затоптанной автоматронами.

Изнутри эта каторга для попавших в крупные долги людей больше всего напоминала лунный пейзаж, колонизированный индейцами. Безжизненная серая земля почти повсеместно была покрыта толстым слоем сероватого налета, на котором не росло ни одной травинки, а тут и там виднелись массивные кратеры в виде выкопанных в грунте ям, заполненных мутным раствором, внутри которых отмокали шкуры, доставленные не иначе как с принадлежащей Долгоруким бойни. Эту смесь подобно кочегарам перемешивали мужчины с длинными то ли веслами, то ли ложками, стараясь не задевать лишний раз само сырье. То и дело попадались закопченные каменные котлы, под которыми лениво трещали дрова или уголь, подогревая содержимое сосудов, извергающих вонючий пар. Дошедший до кондиции продукт был растянуты на стоящих тут и там деревянных рамах, видимо обсыхая после замачивания или же лежал на каменных столах, где их прокатывали валиками и скоблили скребками женщины. Сотни или даже скорее тысячи людей, облаченных в одежду из грубой серой ткани, напоминающей мешковину, работали здесь день за днем без особой надежды на улучшение своего существования. Москве требовалось много кожи, идущей на ремни, сапоги, одежду, чемоданы и прочие изделия. И большую её часть она должна была получать как раз отсюда.

— Тебе надо было взять сюда не меня, а Святослава, — почти нечленораздельно пробубнила едущая верхом на автоматроне девушка-оборотень, пытаясь зажать свой нос левой лапой. На необычных посетителей вынужденные сотрудники дубильных производств уставились как на восьмое чудо света, ненадолго побросав работу и отвлекаясь лишь на то, чтобы зайтись в приступе лающего кашля, лучше прочих доказательств свидетельствующего о «полезности» подобного образа жизни. Даже стрельцы-надсмотрщики, которые нет-нет да и попадались среди толпы злостных неплательщиков, как-то позабыли о необходимости выполнять свои обязанности и стимулировать лентяев матюгами и кулаками на свершение трудовых подвигов. — Глядишь, хоть на полчаса он бы призвал сюда свежий воздух, сделал благое дело для этих доходяг…

— Наморозь в ноздри ледяные пробки и не страдай, — посоветовал ей чародей, шагая следом за провожатым к зданию с треугольной крышей, построенному из светлого камня с некоторой претензией на изящество. Во всяком случае, козырек над крыльцом подпирали две колонны, а большие стеклянные окна обрамляла резьба в виде переплетенных геометрических фигур. Посреди самой натуральной каторги эта постройка в греческом стиле смотрелась как гламурная блондинка, каким-то образом попавшая в шахтерский забой. Но видимо местную администрацию все устраивало, а смельчаков готовых намекнуть ему о полном отсутствии чувства стиля пока не нашлось. — А Святослава я взять не мог, ведь Густав выгуливает наших оставшихся свидетелей по Москве, а на корабле надо было оставить кого-то из начальства. С тобой же, увы, какие-нибудь полицейские или попы дел бы вести не стали…

Олег осекся, когда присмотрелся повнимательнее к зданию администрации, перед которым собралось немало народа. И это столпотворение было вызвано вовсе не визитом большого числа неожиданных гостей, а куда более неприятным и, пожалуй, повседневным для данного заведения поводом. Привязанного к толстому каменному столбу старика размеренно порол кнутом плечистый мордоворот в прикрывающей лицо красной маске палача, срывая своим орудием уже даже не кожу, а мясо. И отнюдь не первый слой, во всяком случае опытный взгляд целителя наткнулся на как минимум одну выпирающую кость… Которой в той части человеческого организма выпирать было не должно, а следовательно она была сломана еще до начала процесса. За процессом экзекуции наблюдала толпа, состоящая из трех очень разных фракций. Примерно четыре десятка мужчин, женщин, детей и подростков в грязных серых одеждах явно имели какое-то отношение к несчастному, поскольку они стонали, ворчали, сжимали руки в кулаки или громко плакали. А еще у многих из них на лицах имелись свежие синяки и ссадины, а кое-кто и окровавленными бинтами щеголял. За тем, чтобы зрители не помешали проведению экзекуции, очень внимательно следило около дюжины выстроившихся цепью стрельцов, упирающих в землю обнаженные сабли, а уже за ними в легких плетеных креслах сидели два человека, ведущие между собой светскую беседу. Один явно относился к чародеям, поскольку на его поясе висел серебряный магический жезл длиной около двадцати сантиметров, поверх вышитой рунами неизвестного алфавита красной рубахи висело ожерелье из странных мерцающих кристаллов синего цвета, а на лбу красовался массивный обруч, куда был вставлен глаз какого-то монстра, по неизвестной причине до сих пор остающийся живым. Второй носил черную рясу, выдающуюся в районе живота достаточно сильно, чтобы на такое пузо как на подставку получилось умостить пивную кружку без малейшего шанса случайного опрокидывания. Вот только заставить Олега резко замолчать заставило отнюдь не зрелище то ли телесного наказания, то ли казни. По сравнению с картинами поля боя это зрелище не впечатляло. Проблема была в том, что одна из стоящих в толпе зрителей женщин так сильно напоминала Анжелу, что чародей мог бы её с супругой и перепутать. Ну, если бы его жену облачили в дерюгу, избили до состояния, когда лицо превращается в один большой синяк и вдобавок сломали ей обе руки, поскольку эта особа буквально висела на двух других женщинах, с примотанными к конечностям палками. И дар оракула подсказывал — это не совпадение.

— Добрый день, господа, — играющий роль проводника стрелец устремился к сидящей в кресле парочке, а потому Олег счел, что эти двое тут если и не самые главные, то по крайней мере одни из. И легким усилием воли дернул за рукоятку кнута, выворачивая ту из рук палача. Заодно он отметил, что при приближении к зданию администрации метров на пятнадцать все неприятные запахи разом исчезли, отрезанные не иначе как воздушным барьером. Зато из открытого окна на втором этаже здания раздавался отчетливый аромат крепкого кофе, и синтетическую растворимую дрянь в этом мире делать если и умели, то стоила она куда дороже натурального продукта. — Я прибыл, чтобы забрать из вашего заведения некоторых людей, вот оформленные в мэрии бумаги.

— Вы крайне невежливы, сударь, — поджал губы чародей, не удостоив даже взглядом документы, которые Олег достал из кармана и подвесил в воздухе. А вот священник к ним наклонился, вчитался… И глаза его стали лезть на лоб, одновременно норовя скоситься в сторону каменного столба, на котором тяжело хрипел получивший передышку старик. Сил кричать у него видимо давно уже не осталось. — И явно не дали себя труда хоть раз в своей жизни взять парочку урок хороших манер.

— У меня были более важные дела, — пожал плечами Олег, пробегаясь взглядом по толпе заключенных. И блондинов там насчитывалась почти половина, а еще у двух девочек и одной пожилой женщины тоже наблюдалось некоторое сходство с Анжелой, пусть и не столь явно выраженное. А еще у него почему-то вдруг появилось такое чувство, что он ввязывается в неприятности. Вот только насколько они будут серьезными пока оставалось неясно, видимо это зависело от множества разных факторов. — Интуиция подсказывает мне, что особо никого из перечисленных в бумагах людей или членов их семей искать и не придется… В чем обвиняют висящего на столбе человека, раз его постигло столь суровое наказание? Как мне кажется еще минута — и он бы отдал богу душу, но почему-то у меня есть серьезные сомнения, будто кнутом его забивали по приговору суда.

— В попытке побега, краже оружия у стражников, нападении дворянина, оскорбление лиц духовного сословия и богохульстве, — сложил руки на необъятном пузе священник, как бы невзначай дотрагиваясь до свисающего с шеи маленького золотого креста. В последние пару озвученных им пунктов Олег бы еще мог поверить, а вот во все остальное — нет. Человек, которого он не дал казнить, был старым. Лет семьдесят, скорее всего даже с изрядным хвостиком. И в ауре его не имелось ни единого следа магических энергий. Даже один единственный вдупель пьяный стрелец со связанными руками стал бы для него непростым противником. И до границы трущоб он бы своим ходом ковылял по меньшей мере полчаса, даже если до сих пор может ходить без тросточки. — И господин Коробейников, вы должны понимать, что…

— Вы Олег, верно?! Тот, за которого Анжела замуж вышла?! — Как оказалась, одна из стоящих в толпе вынужденных зрителей женщин прислушивалась к беседе, и даже смогла сделать из них правильные выводы. — Этот трехглазый приказал Люсеньку каким-то немцам продать, что к вечеру заявятся! Девочке же только десять годиков, пожалуйста, спасите её…

Женщину попытался заткнуть один из стрельцов, шагнувший вперед и занесший саблю для удара. Однако вверх он не смотрел, и очень зря, иначе мог бы увидеть, как взвившаяся в высоком прыжке Доброслава падает прямо ему на плечи. Кащенитка-изгнанница даже когтей не использовала, ей хватило одной только массы, чтобы в прямом смысле слова вбить человека в землю с громким хрустом множества сломанных костей. Остальные охранники потянулись было к оружию… Но практически сразу же остановились, поскольку гости дубильных предприятий были быстрей, и на каждого из них уставилось в среднем по два дула, готовых хоть сию секунду плюнуть свинцом.

— Девчонка еще здесь? Вернуть. Иначе сам заберу, — процедил Олег, стараясь говорить максимально угрожающе. Ссориться с одним из богатейших боярских родов России было очень опасно, но отправить надзирать за каторжниками кого-то важного просто не могли. Тем более в таком «благоухающем» месте. Даже в качестве временного наказания. С учетом нравов среди аристократии подобного факта в биографии хватило бы, чтобы целыми веками подвергаться презрению со стороны благородных, которые палец о палец не ударили, признавая достойными их занятиями лишь политику, интриги, магию и войну. — И побыстрее, я тороплюсь.

— Давай так, — улыбнулся обладатель оригинального украшения на лбу, неторопливо поднимаясь на ноги и разминая пальцы рук, словно пианист. — Выдержишь один мой удар, и я верну тебе соплюху.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — В этой ситуации сдавать назад Олег был уж точно не намерен. — Попробуешь раскрыть на меня пасть — Долгоруким придется искать на это место нового управляющего и нового священника, готового закрывать глаза на любые преступления и отпускать любые грехи во имя золота.