— О политике!
— Ну это хорошо!
Через полчаса повторяется проверка:
— О чем шушукаются?
— О женщинах!
— Это не страшно.
Еще через полчаса:
— Ну а сейчас?
— Все. Начали спорить о службе! Пора разбирать. Опять нажрались!
Вот в этом-то и проявляется душа настоящего военного человека. Именно напившись, он обнажает ее: чуткую, широкую, распахнутую навстречу флотским проблемам. При этом он, настоящий моряк, мучается, страдает, сопереживает и в то же самое время гордится!
Знавал я одного старпома, звали его Константином, который всякий раз перед застольем приговаривал:
— Не пьянства ради, а здоровья для. Важен не хмель, а пьяный разговор. Все пропьем, Саня, но флот не опозорим!
Военный моряк в третьем поколении, он породил и воспитал в трепетной любви и уважении к флоту трех своих сыновей. Сам стал достаточно большим флотским начальником, а у себя на даче соорудил что-то вроде флагштока. Летом каждый день сам или его сыновья (тот, кто больше всех в этот день отличился) на флагштоке поднимают настоящий военно-морской флаг, списанный с родного Костиного корабля. Наверное, это и есть морская душа в мелко бытовом, житейском смысле. Такую душу не сразить ничем: ни изрядной дозой спиртного, ни какими-то там финансовыми трудностями.
Не опозорим же флот наш и впредь!
Пиджаки
“Пиджак” — это не только название части мужского костюма, это еще и полуофициальное название целой группы флотских офицеров, отличающихся экстравагантной формой одежды и оригинальным пониманием азов военно-морской службы. Начало этой флотской “пиджакобратии” положил своим указом Брежнев, утвердив в 1980 году указ о службе на флоте в офицерских должностях выпускников ВУЗов. И вот, можете себе представить, они пришли на флот с круглыми прозрачными недоуменными глазами, с вечно жеваными погонами и мятыми брюками, с нестираными рубашками и фатально небритыми физиономиями. Умные, образованные, способные интегрировать трехэтажные алгебраические выражения, раскладывать ряды Фурье и решать биномы Ньютона, они при этом смыслили в морском деле меньше, чем матросы-первогодки. А рядом, да еще и в одном строю — настоящие флотские офицеры, поросшие здесь на службе “метровым мхом традиций” и “морскими водорослями специфики” этой тяжелой, неблагодарной, но безусловно интересной службы. Как тут было обойтись без неразрешимых противоречий и знаменитых флотских приколов!
Но “пиджаки” как-то быстро на флоте испарились сами собой. То ли слух прошел по бескрайним просторам нашей родины, что на флоте офицером после окончания института лучше не служить: засмеют до неприличия. Или пагубно повлиял очередной Закон Думы, согласно которому выпускники институтов уже не стали призываться на флот, а уходили, якобы, сразу крепить Отечественную науку. А может быть, и сами флотские высокопоставленные чиновники отказались от этой анархообразной интервенции на флот заумных студентов. Только как-то незаметно, в течении сравнительно небольшого периода, пиджаки с флота исчезли. Можно сказать, самоликвидировались! Впрочем, была попытка возродить их в облике контрактников: те же небритые лица, мятые брюки, нечищеные ботинки, вечно мятые безразмерные погоны…Но это уже совсем другая история. К “пиджакам” отношение не имеющая. “Пиджаки” — это, теперь уже, чуть ли не исторический этап в жизни флота.
Вот был, к примеру, в 80-е годы такой эпизод. Лейтенант Леня Купцов, типичный “пиджак” одного из кораблей противолодочного соединения, не успел прийти служить на корабль, как уже стал хлопотать о полагающемся ему подъемном пособии на “обзаведение хозяйством”. А ему, радеющие за его «благополучие» друзья — товарищи, более опытные офицеры, возьми, да и подскажи:
— Леня! А ты знаешь, что подъемное пособие офицеру положено выдавать в любой иностранной валюте, по желанию офицера?
— Нет, не знаю! — загорелся молодой “пиджак”.