– Да, Костя!
– Хочешь, я сам поговорю с его отцом? – предложил капраз.
– Поговори. Он, кажется, тоже из бывших военных.
– Как его?
– Мурашев. Но только деликатно, капраз! Нам с таможней ссориться нельзя.
– Ясное дело! Кстати, господин капитан, я был в ГАИ и переговорил с начальниками – обещали знак убрать.
– “Движение запрещено?"
– Вот именно. Сколько же можно огородами пробираться на стоянку?
– Молоток! А то этот знак клиентов пугает – кому охота каждый раз платить штраф?
– С инспекторами, курирующими наш участок, я также договорился – они пока наших клиентов трогать не будут.
– С чего бы это? – с сомнением спросил Гуров.
– Я им пообещал скидки при покупке машин на нашей стоянке. Вообще, капитан, будем подводить социальную базу под нашу деятельность.
– То есть?
– Скидки военным, милиционерам, особенно пенсионерам. И на работу брать пенсионеров из этой категории. Возраст у них от сорока до пятидесяти лет, работоспособность отменная, исполнительность, порядочность и все такое. Постепенно поубираем блатных и проблем не будет.
– Я не возражаю, капраз, но ты не очень-то рассчитывай на данную категорию. Они такие же как и мы с тобой. Осмотрятся, что к чему, и будут сами создавать подобные заведения.
– Ради бога! Пусть дерзают, а мы других приметим. В армии и на флоте идут сокращения – с кадрами проблем не будет. Теперь о главном. Почему я за это уцепился, – голос Одинцова зазвучал увереннее. – Ты в курсе, что организации, имеющие в штате семьдесят пять процентов пенсионеров, оставляют себе пятьдесят процентов с налога на прибыль?
– Да ты что? – удивился Гуров.
– Так-то, господин-товарищ-барин капитан!
– С этого бы и начинал, господин-товарищ капраз. А то, понимаешь, социальная база.
– Звучит хорошо, заманчиво. Я когда в “ментовке” заговорил, начальники аж рты пооткрывали. Их ведь тоже со временем уволят!