– Вот видите, вы хорошо осведомлены, – кивнул Ингвар. – Итак?
– Разумеется, я согласен, господин Данн, – ответил Астор, и ониксу показалось, будто по лицу его скользнула тень облегчения. – Что вы желаете узнать?
– Для начала расскажите мне, кто таков Дерек Шейн, и почему именно его вы выбрали партнером?
Астор помолчал, потом сказал:
– О его личности я знаю не так уж много, познакомились мы недавно. О деловых качествах Шейна я наслышан, но, полагаю, у вас имеется досье на него, и вряд ли я сообщу нечто, чего не имеется в ваших данных.
– Согласно моим сведениям, Шейн – не самый надежный партнер. Он замешан в ряде противозаконных сделок, и, хотя доказать ничего не удалось, репутация у него… своеобразная. Всё верно?
– Да, господин Данн. Про таких, как Шейн, внешники говорят – у него рыльце в пушку. Но улик, – Астор едва заметно улыбнулся, – он не оставляет. Слухи же, как выражаются не только внешники, но и наши граждане, к делу не пришьешь.
– И тем не менее, вы сочли возможным работать с этим человеком? – Ингвар почувствовал, что идет по верному пути. – Ваша собственная репутация вас не заботит?
– Отчего же, господин Данн, – серьезно ответил бизнесмен, – весьма заботит. И именно поэтому я приложу все возможные усилия к тому, чтобы Шейн как можно меньше действовал единолично. Сделка намечается достаточно выгодная для обеих сторон, и мне не хотелось бы, чтобы Шейн испортил ее каким-либо неуместным поступком.
– Правильно ли я понимаю, господин Астор, что это не вы выбрали партнера, а он обратился к вам?
– Да.
– А в курсе ли вы, что Шейн никогда прежде не интересовался биотехнологиями?
– Сказать по правде, я не обратил на это внимания, – нахмурился Астор. – Впрочем, какое это имеет значение? Полагаю, господин Данн, вы лучше моего знаете о том, что в Федерации даже устаревшие технологии производства Амои ценятся на вес… нет, не платины даже, а калифорния.
– И вы небезуспешно перепродаете эти технологии, – заметил Ингвар. След стал совсем горячим. – И не всегда легально.
Астор снова сделал паузу.
– Видимо, отпираться нет смысла, – сказал он наконец. – И мой отец, и я занимались этим на протяжении многих лет, не вызывая интереса властей. Однако я не льщу себя надеждой, будто наша деятельность могла остаться незамеченной, из чего проистекает логичный вывод: либо ее масштабы настолько ничтожны, что не заслуживают внимания, либо она негласно одобрена… Возможно, вами, господин Данн.
– А вы догадливы, господин Астор, – невольно улыбнулся Ингвар и убрал со лба мешающую прядь. – И догадка ваша верна: попробуй вы продать что-то, запрещенное к распространению вне Амои, вам дали бы понять, что такая сделка нежелательна. Думаю, вы достаточно сообразительны, чтобы не пытаться идти против системы.
– Не вижу смысла, – пожал тот плечами. – Вне системы я никто, а бизнес мой – ничто. Следовательно, я должен играть по правилам, и пока я делаю это достаточно эффективно, мелкое шулерство может сойти мне с рук, чем я и пользуюсь к всеобщей выгоде. Такое признание достаточно откровенно, господин Данн?
– Более чем, господин Астор, – Ингвар посмотрел ему в глаза. – Но это лежит на поверхности. Ваши коллеги действуют именно так. Кто-то более удачлив, кто-то менее, но принцип один для всех: на черном рынке можно хорошо заработать, если не переступать черту.
– Должен ли я понимать ваши слова так, что сделка с Шейном равноценна попытке пересечь эту черту? – после паузы спросил Астор.