Рождение мечника

— С чего ты решил, что этот пример будет мне понятней? — перебил я.

— Позволь не отвечать на твой вопрос, — мягко отвёл удар Павел. — Возможно, точнее будет выразиться «ближе», а не «понятней». Итак, сексуальная распущенность западной цивилизации. Изучив пристально вопрос, можно сделать вывод, что она приведёт к демографическим проблемам, к снижению сексуальной активности, к необходимости медикаментозного вмешательства. Будут созданы специальные биологические андроиды для естественных утех, разовьётся сверх всяких рамок секс-индустрия. Женщины приобретут больше прав, чем мужчины. Станет проблема ассимиляции носителей западной культуры выходцами из незападных стран. Уменьшится тяга к мыслительному процессу, к протесту против общества. В эту тенденцию вносит свой вклад крайняя эмоциональная упрощённость западных людей. Тенденция эта существует не на пустом месте. Через неё западная идеология очень плотно держит в своих руках людей — через их инстинкты привязывает к индустрии определённого рода, развивает инстинкты определённого рода, культивирует их, лишает сексуальность ореола таинственности и загадочности, сводит всё к естественным потребностям. Вот тебе пример тенденций. Главное — всё это с огромной долей вероятности произойдёт, но через сколько лет, сказать сложно. Тенденцию можно выделить путём анализа нашей действительности. Использовать ряд логических и статистических приёмов — и пожалуйста. Сроки такие методы не выявляют.

— И всё же. Если знать их цели. Если учесть опыт прошлого. Опыт борьбы Запада с другими народами. Они же будут действовать подобным образом. Ведь Запад приобрёл здесь огромный опыт, вряд ли кто-то из космоса сможет придумать ещё хоть что-то новое.

— Ты прав. Говоришь, они агентов внедряют? Устраняют всех, кто может им противостоять или организовать государства на борьбу? Переговоры, ты прав, очень похожи на отвлекающий манёвр. Но не только. Запад же всегда подкупал элиту, теперь и сам в это попал. Но я не верю, что упёртые американцы так просто сдадутся. Вернее, даже не американцы, а тот центр глобального общества под их эгидой, который сосредоточен в США. Чужаки этого не могут не понимать. Они должны преподать урок и разрушить этот стержень. В Китае тоже слишком много самобытности. Китайское общество очень динамичное, очень блюдёт свои многовековые традиции, видоизменившиеся до сегодняшнего строя. Они тоже не станут сдаваться. Многое ещё зависит от того, что чужаки предложат взамен. Деиндустриализацию не захотят правящие кланы, военно-технический комплекс, имеющий огромное влияние на политиков. Военные тоже не откажутся от своего положения. Чужакам нужно разрушить эту систему…

Мы проговорили с Павлом несколько часов. В конце концов, он просто закрыл дверь на замок и посвятил мне всю оставшуюся часть дня. Парень был в ударе. Моя информация позволила ему сделать важные выводы. Я просто поражался, как он это делает: из крох информации извлекает саму суть. Конечно, сказанное им было далеко не стопроцентной истиной, но ничего большего я на Земле точно узнать не смогу. У меня максимум фактов, у Павла — максимум подготовки по их объективному анализу, у него просто чутьё на истину.

Оказалось, всё лежит на поверхности. Вся работа моей… да, теперь моей… агентуры не давала комплексной картины. Отдельные отрывочные факты, отдельные эпизоды, бесполезные для понимания без чёткой социологической теории. Спецслужбы не видят сути социальных событий, которая, как оказалось, лежит на поверхности, они слишком зашорены на фактах, без обобщений и теорий.

Мы с Павлом провели параллели. Запад вёл так называемую «холодную войну» против СССР на протяжении почти 50-ти лет. Он ждал своего часа, чтобы в итоге воспользоваться системным кризисом советского общества и дилетантизмом его нового руководства. Скрупулёзно отслеживал, как уходит старая, ещё военная, правящая элита. Как новая элита, обработанная западной пропагандой и западными соблазнами, начинает всё больше обращаться на этот самый запад. Как начинает уничтожать своё самобытное общество, в тщетной попытке впихнуть его в западные лекала, превратить жуткого мамонта в прилизанного лубочного слоника. В итоге мамонт слоном так и не стал — он просто вымер, и добивали его уже не просто восторженные доброхоты, а вполне конкретные люди, ставшие предателями своего общества, под руководством и на ресурсы агентов влияния Запада.

Пришлые с точки зрения наличных ресурсов и понимания своих целей стоят выше землян. Они наверняка не первую планету переваривают. У них есть отработанная практика подчинения строптивых цивилизаций. Эта практика по самому определению не может отличаться от того, что творили земные общества друг с другом. Отличие лишь в возможностях. Так, у чужаков на много порядков больше ресурсов и опыта. Поэтому они не будут ждать «ошибки» со стороны эпохального врага, которым был для Запада Советский Союз. Мы в слишком разных весовых категориях. Они просто немного подготовятся, подтянут ресурсы, соберут информацию, и тогда ударят. Возможно, не один раз — чтобы уж наверняка выжечь всю скверну самобытности. Их цель — не просто ослабить и подчинить. Они будут целенаправленно уничтожать точки роста — земные высокоразвитые цивилизации. Западную и Китайскую. Россия попадёт под раздачу, как часть западной цивилизации, обладающая чрезмерно сильными по земным меркам научными и техническими ресурсами, доставшимися от советского задела, когда она ещё шла своим путём.

Самое главное мы поняли. Они ведь и сейчас могли бы ударить, только это нужно делать в определённый момент, когда противник расслаблен и когда подтянуто достаточно ресурсов. Раз они ударили не сразу, то ждут возникновения вполне конкретной ситуации, которая, опять же по нашему предположению, навскидку, должна складываться из нескольких слагаемых. Во-первых, наличие обратной связи с Землёй, а это значит — доводка орбитальных лифтов. Нужно закрепиться, получить возможность быстрой переброски человеческих ресурсов, возможность быстро уйти в случае необходимости. Если бы они активно использовали корабли… но этого нет, так что мы склонялись к необходимости организации этих пресловутых лифтов. Во-вторых, ударить имеет смысл только тогда, когда сразу же можно воспользоваться плодами удара, чтобы породить не просто растерянность покорённой планеты, но взять то, что им нужно здесь и сейчас. Такую возможность они получат только по завершении строительства представительств, то есть и здесь всё упирается в пресловутые Башни. Только тогда они смогут выкачать нужное им количество ресурсов в единицу времени — имеется в виду человеческий материал и полезные ископаемые. В-третьих, нужно чётко понять, что и в каком объёме уничтожать. А это немыслимо без разведки. Значит, пока не наладят агентурную сеть и не получат конкретной информации — они будут выжидать. В-четвёртых, им нужно подтянуть к планете ресурсы для глобального удара. Вряд ли они смогут провести операцию глобального масштаба силами одного крейсера. Как минимум нужно три корабля, чтобы прикрывать слишком сильно разбросанные точки ударов. Одним словом, у нас ещё было время. Как минимум — до завершения строительства представительств, но реально можно было смело плюсовать ещё несколько месяцев. Конечно, это всё были предположения, но более точной информации мы не получим, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Будем исходить из этого.

Пока чужаки не будут готовы, они могут начать какие-то провокации. Да они уже их начали — в виде переговоров, вербовки элит и обширной программы внедрения собственной агентуры. Боевые акции, опять же… Они зачищают поле боя от неудобных фигур. Возможно, вычислили кого-то из боевиков Хозяйки — неспроста молчат некоторые группы. Пожалуй, это вряд ли паранойя: в отличие от большинства земных технологий, технологии Республики вполне способны нанести им непоправимый ущерб. Они боятся столкнуться с противодействием агентуры республиканок, вооружённого противостояния с их выкормышами. Пока же бойцы Хозяйки и земные структуры не скооперировались, чужаки проводят зачистки. Им в этом помогает растерянность землян. Я — единственный из союзников республиканок, кто оказался вне подозрений. Ведь где земляне, а где псионцы? Зачем псионцу помогать землянам, если ему дают неплохой кусок пирога в космической цивилизации, которая куда в большей степени его? Псионец вышел из чужаков, он их плоть и кровь, как они полагают. Они не ждут от него предательства, и уж тем более, они не ждут от него самопожертвования. Но смогу ли я один провернуть всю операцию? Вряд ли. И оружия у меня нет подходящего, чтобы прорваться в строящиеся или построенные башни. С другой стороны… Оружие у меня есть. Фламбер. Он отлично вскрывает их консервные банки, значит, и здания вскроет. Но зданий три, плюс — корабль на орбите. Одному мне со всеми не совладать. Нужны боевые группы, нужно оружие, способное обеспечить прорыв. Плюс, нужно оружие, способное уничтожить башни и корабль. Из всего земного арсенала для групп прорыва подходит мой меч, а для взрыва — тактические ядерные заряды. Ну, или просто очень сильные земные взрывчатки, хотя тут нужен тонкий расчёт несущих способностей представительств. Что ж, направление у меня теперь есть, нужно проработать детали.

Меч в камне ч.1

Тонны и тонны бетона над головой — как подумаешь об этом, жутко становится. Ведь эта чудовищная конструкция способна не только защитить, но и погрести под собой, заживо похоронить, да и мало ли что ещё? Бункер был неестественен для человека. Во многом — это квинтэссенция его стремления доминировать над природой, привёдшая к необходимости изолироваться уже не от природы, а от других себе подобных.

Квадратный зев коридора то и дело кривился отвратительными поворотами под девяносто градусов. Свет здесь был таким же неестественным, как и сам бетон вокруг, словно жизнь навсегда оставила эти стены, оставив по себе лишь бледно фосфоресцирующее нечто. Мы шли группой. Впереди я — в своём белоснежном комбинезоне, с инопланетным клинком наизготовку; чуть поодаль крался мой бывший зам по боевой части. Мужчина нёс в руках последнюю модификацию знаменитого отечественного автомата, лениво поводя стволом навстречу очередному повороту. Трое бойцов, вооружённые под стать ветерану, замыкали нашу необычную процессию.

За очередным поворотом уже привычно блеснул лазерный луч, силясь порезать на части неосмотрительно идущих по коридору людей, однако его мельтешение напоролось на лучистое силовое поле клинка. Два инопланетных орудия скрестились в попытке задавить, промять, прожечь. А вот и источник излучения — почти у самого потолка, выполненный в виде миниатюрной камеры наблюдения. Я вскинул клинок, выцеливая его остриём лазерную турель. Серебристая вспышка, снопы молний разбегаются вокруг точки фокуса на силовом поле, и вот враждебная система каплями металла стекает на тусклую стену. Бойцы за спиной, залёгшие было в самом начале светопреставления, вскакивают и спешат миновать зону поражения уничтоженного орудия. Павел Николаевич лишь качает головой, да щёлкает языком: опытный боец до сих пор не может привыкнуть к инопланетной дикости, когда клинковое оружие каким-то немыслимым образом вписалось в высокотехнологичное совершенство орудийных систем высокоразвитых цивилизаций. Но сейчас ветеран хотя бы воспринимает это, как данность, а в самом начале…

Мы входили в бункер с последними лучами заходящего солнца. Вход был почти неразличим в едином скальном массиве, и только чёткие GPS-координаты позволили нам его отыскать. У всех было приподнятое настроение, мы предвкушали впереди солидный куш, который позволит воплотить в жизнь задуманное. Мне тогда и в голову не могло придти, что броский комбез, спрятанный слоем классического зелёного камуфляжа, может стать моей основной формой одежды, ну а двуручник я нёс с собой больше по привычке, не желая оставлять где-либо. Удобный пенал за спиной хотя и давал лишних два-три кило веса, но не был таким уж обременительным. Со мной, вместе с моим бывшим замом, было десять опытных бойцов. Все вооружены по последнему слову техники, помимо классических автоматов имелся солидный запас взрывчатки, гранат, химических реагентов для разрушения бетона; все щеголяли шлемами с ночными визорами, фонарями, выводами мощных раций, сигнал которых вполне мог обеспечить уверенный приём даже под слоем бетона.

Лаз проглотил нас, чтобы спустя полчаса выплюнуть наружу первых раненных. Коридор был буквально напичкан ловушками. Лазерные турели, прожигающие своими смертоносными лучами любую земную броню; противопехотные мины, выбрасывающие из себя не привычные стальные элементы, а жуткие облачка поражающих элементов на основе плазмы; механические пружинные элементы, без всякой электроники реагирующие на нажатие ступни ботинка на область пола. Одним словом, нас ждал очень тёплый приём. После очередного облачка плазмы я остался без камуфляжа, да и автомат пришёл в полную негодность, и это мне ещё повезло: от шедшего впереди бойца не осталось даже пепла. Именно тогда я, матерясь, скинул со спины ошмётки пенала, извлёкая на свет божий белёсый клинок. Павел Николаевич неодобрительно хмыкнул, когда я стал с мечом наизготовку, и хмыкал ровно до тех пор, пока смертоносная взвесь очередной мины не натолкнулась на звёздный блеск силового поля, окутавшего меня в момент опасности. Ухмылка сползла с лица бойца, и дальше мы шли почти без потерь…

За очередным поворотом вместо разверзшегося зева оказалась массивная дверь. Я смело подошёл к обшитой металлом створке, на табло в стене ввёл цифры доступа. Уже приготовился принудительно врубить силовое поле вокруг клинка, но что-то в двери буднично щёлкнуло, створка легонько вздрогнула, намекая на срабатывание замка. Я толкнул тяжёлую конструкцию, она легко поддалась.

— Они издеваются, Павел Николаевич, — констатировал я, бросив хмурый взгляд на своего зама. Кроме координат, нам был известен и пароль доступа в хранилище. Того и другого казалось вполне достаточно, чтобы буднично зайти внутрь и выйти обратно. Оказалось, пароль — не более чем изощрённая западня для расслабившихся искателей. Не удивительно, что к концу смертельно опасного путешествия мы просто не верили в реальность этого треклятого пароля. Ан нет, пароль оказался правильным, что намекало на изящную издёвку республиканок.

Мой знакомый только тяжко вздохнул — мы все потеряли здесь очень много нервов и времени, а он ещё и двоих боевых товарищей лишился. Держа меч перед собой, я первым шагнул в просторную комнату. Всё пространство внутри было уставлено разномастными ящиками. Каких только ящиков здесь не было! И большие, и маленькие; и квадратные, и вытянутые прямоугольные; и деревянные, и металлические, и даже пластиковые. Мои спутники снова оживились.

Слаженными усилиями мы принялись вскрывать ящик за ящиком. Спустя полчаса работы под неживыми сводами стали раздаваться первые ругательства, заметно оживляя обстановку. В ящиках оказались бумаги. Папки с личными делами, папки с компроматом, документы на землю, на недвижимость, паспорта, лицензии… Чего здесь только не было! Этот бункер был средоточием достижений разведки Республики. Отталкиваясь от его содержимого, можно было развернуть глобальную шпионскую сеть, обеспечить прикрытие и ресурсы для тысяч агентов по всему миру.