Рождение мечника

— Да, — пришёл черёд женщины сдавленно сглатывать подступивший к горлу ком.

По телу любимой пробежала волна… предвкушения, и я физически ощутил, насколько это для неё важно. Не лояльность перед Орденом, не контроль надо мной, не это мифическое запредельное удовольствие для её мужчины — а вполне реальный кайф, который она хочет испытывать не только на бездушных машинах, но и на мне. Она хочет получать максимум от наших отношений, и винить её в этом глупо — она ведь влюбилась в меня, как девчонка, и такая малость, как приятное дополнение к чувственной феерии в виде вожделенного импланта, была не таким уж запредельным желанием.

— Я хочу, чтобы ты получала рядом со мной всё, чего заслуживаешь. Я доверяю тебе, девочка. Делай, как подсказывает сердце. Считаешь, что нам нужно через это пройти — я готов.

— Спасибо, — пролепетала рыжая бестия и стремительно развернула меня к себе.

Мои губы обожгло мимолётным поцелуем, но женщина этим не ограничилась. Она резко усадила меня на стол, сама же как-то незаметно оказалась у моих ног. Сжала в кулачке разгорячённую плоть и резко, словно в омут нырнула, подалась вперёд. Я вцепился в её волосы, непослушным ореолом разметавшиеся по моим ногам, столу, её лицу. Уже находясь на грани, стиснул сильней, заставил остаться на месте, довести эту чувственную феерию до конца. Её лицо, когда она посмотрела на меня, выражало крайнюю степень недоумения, словно женщина спрашивала себя и меня: «И что это сейчас было?» О реальности всего случившегося говорил лишь её язычок, недоверчиво облизывающий перепачканные губы. А потом валькирия, видимо, окончательно решив для себя собственную этическую проблему, резко метнулась вверх и оказалась на мне. Перед глазами возникли тяжёлые налитые жизнью груди, в которые я тут же впился поцелуем, и теперь уже моя Ри выгибалась дугой, наслаждаясь нашей близостью.

Бедный стол, давший мне опору в первые минуты пребывания в каюте, подвергся нешуточной экзекуции. Он словно принял от меня эстафету, впитал всю негативную энергию, кармой висевшую надо мной и заставляющую влипать в сложные ситуации. Он тоже влип. Два тела бесновались сначала на нём, потом под ним, потом валькирия, оказавшись ко мне спиной, и вовсе навалилась на него со всей своей недюжинной силой. Валери сегодня окончательно утратила меру и внутренние ограничители, свойственные её боевым сёстрам. Она отдавалась вся, без остатка, требуя всё новых и новых экспериментов.

Я невольно представил, каково это — быть окольцованным такой потрясающе красивой, и такой опасной в своих желаниях женщиной. И хотя сейчас она всячески демонстрировала мне, что причин сомневаться нет, многое зависело не от неё. Не хотелось даже думать, что будет, когда я попаду в поле зрения очередной безумной представительницы Республики. С другой стороны, свою сторону я выбрал уже давно. У меня была возможность тихо сидеть на Земле и не отсвечивать. Была возможность сотрудничать с внешниками. Но обе эти возможности были не для меня. Один раз прикоснувшись к пугающей, красивейшей, опаснейшей цивилизации Республики, я не мыслил жизни без неё. Просто не мог воспринимать других женщин за полноценных партнёрш. И это волшебное слово «семья»…

Дочери Республики давали мне всё: чудовищный по напряжению секс, полное сексуальное удовлетворение, бурю эмоций, интереснейшие спарринги, фехтование на фламберах — которое вообще становилось для меня едва ли не важнейшей частью жизни. Но самое интересное было в другом. Только сейчас я, под действием чудовищного желания и столь же всеобъемлющей нежности к своей женщине, ощутил эту другую часть: мне нравилась игра. Одно удовольствие было наблюдать, как уверенные в себе и в своём превосходстве республиканки получают по носу. Ну а если по носу получу я… Главное — сам процесс, победа в противостоянии не так уж и важна. Нужно до конца обороняться, огрызаться, а затем получать всё на устраивающих обоих участников игры условиях. С республиканками было интересно ходить по лезвию бритвы. Имплантация добавит накала этой игре. Я был уверен, что с ней тоже не всё так просто, и энергетическая сфера позволит если не отсечь все негативные ощущения, то хотя бы сделать их терпимыми. А окольцуют меня в Республике по-любому. Валери права, неспроста именно мечница напомнила ей про процедуру. Так пусть уж лучше всё пройдёт на полном взаимном доверии с любимой, чем в каком-нибудь храме этого мифического Ордена, под настороженным или даже безразличным взглядом адепток фламбера.

Вдосталь наигравшись, мы покинули нашу каюту. Опять шли, держась за руки, словно дети или влюблённые подростки. Всю дорогу молчали. А о чём говорить, если всё уже сказано и даже прочувствовано? Она знала, что может на меня рассчитывать, знала, что получит столь вожделенное дополнение к и без того огромному чувственному удовольствию. Я же был уверен, она не станет рисковать нашими отношениями ради самоутверждения — своего и сестёр, а когда нужно — постарается прикрыть. Да и меня не стоит списывать со счетов. Вдвоём нам однозначно будет проще пройти через это очередное испытание на прочность.

Да и вообще — плевать! Я по этой женщине сходил с ума, ради неё убивал инопланетян и крушил инопланетную технику. Уже отчаялся увидеть, а тут… вот она! Идёт рядом, держит меня за ручку. И всего-то и нужно, что пройти какой-то местный обряд, пусть и углубляющий мою от неё зависимость. Хотя, куда уж больше? Я ведь объективно не могу без неё жить, убедился в этом ещё на Земле. И вообще — смешно. Если уж пережил ядерный взрыв под задницей, брачную церемонию этой ненормальной цивилизации как-нибудь переживу. О чём тут ещё думать?!

Сама процедура прошла буднично и незаметно. Я просто лёг в полусферу, её стенки поднялись, превращая конструкцию в законченную сферу, и тут же пришло забытьё. Мгновение по субъективному времени — и вот уже глаза слепит от яркого освещения медицинского блока, а стенки капсулы стоят на исходной. Всё время процедуры Валери стояла в сторонке, привалившись к ближайшей стене, только её скрещенные на груди руки выдавали волнение. Открыв глаза, я первым делом поймал взгляд своей валькирии, и на несколько мгновений утонул в её глазах. Здесь жила такая гамма чувств, что уже ради одного этого взгляда стоило идти на смерть, а не на какую-то там имплантацию. Присев на край упругой поверхности, на которой до того лежал, я осмотрел собственное тело. Странно, внешне всё было по-прежнему. Разве что… соски вроде бы стали чуть толще, но тут я не был твёрдо уверен — как-то не приходилось присматриваться к собственным соскам. Вот к соскам той же Ри — да, там бы я многое определил, а у себя — извиняйте.

Валери подошла походкой хищницы, остановилась надо мной. Я обнял её бёдра, привлёк к себе. Потёрся щекой о плоский бугрящийся изящными мышцами животик, и только тогда вновь поднял взгляд. Валькирия всё это время внимательно следила за моими манипуляциями, только ладошку в волосы запустила, взъерошивая и мягко сжимая мои короткие прядки. Когда наши взгляды встретились, по телу пробежал — порыв ветра? электрический разряд? Стало мучительно хорошо, в горле застрял комок нежности. Ободряющая улыбка женщины красноречивей всяких слов показала: она продемонстрировала мне прикосновение к нервной системе.

— Обещаю, ты не пожалеешь, милый, — мурлыкнула Ри.

— Чтобы увидеть такой твой взгляд и услышать такие слова — стоило пойти и не на такое.

— Давно хотела спросить: а что именно тебя во мне привлекает? Во внешности?

— Волосы, — не задумываясь, выдал я, сглатывая опять подступающий к горлу ком. — Они у тебя… просто нет слов. Упругие, шелковистые, непослушные — так размётываются по лицу, плечам, груди… Невольно представляю, как они будет размётываться по моему телу, когда заключу тебя в объятия. И их цвет… Словно ты ведьма, а не женщина — он так идёт к твоему текучему игривому характеру! Ещё от глаз твоих с ума схожу. Такой изумрудной зелени в моём мире не бывает. Обычно у женщин с зелёными глазами они на самом деле серо-зелёные, а у тебя похожи на изумруд чистейшей воды — да ещё и такие большие, выразительные. Одно удовольствие смотреть, как в них мечутся чувства.

— Тело? — вопросительно изогнула бровь прелестница. Ей явно было приятно, и она напрашивалась на новые комплименты.

— Тяжёлая грудь, широкие бёдра, сильные стройные ноги, точёная шейка с такой милой жилкой — всё это готов целовать сутками. Тело — это как раз то, из-за чего я не смогу больше смотреть на внешниц, один раз попробовав республиканку. Но от твоего тела схожу с ума, потому что оно твоё. Лаская его, я чувствую, как ты отзываешься. Вся. Понимаешь?

— Всё, хватит, больше не могу, — рыкнула девочка и в следующее мгновение оказалась на мне. С какой-то оттяжкой, растягивая удовольствие, она стала погружать в себя мой столб разгорячённой плоти. Когда же вогнала его в себя, то тут же, со сдавленным стоном, опала мне на грудь. С трудом заставила себя выдавить откуда-то снизу, из копны накрывших нас волос. — С ума сойти! Это просто… просто… Я уже два раза кончила, пока садилась! Так просто не бывает!

Спустя четверть часа вполне невинных экспериментов, моя девочка в ультимативной форме заявила, что больше с меня не слезет. Пришлось нести её в каюту прямо так. А там, вполне закономерно, нас уже ждали. В итоге я посадил Ри на так полюбившийся нам во время прошлого посещения каюты столик — теперь моя валькирия хотя бы могла принимать участие в разговоре.