Должность его называлась «катикиро». Мне очень понравилось звучание. Что-то среднее между японским, африканским, и не пойми каким.
В будущем, я решил ввести эту должность на всех, захваченных мною территориях — катикиро Дарфура, катикиро Банги, катикиро Уганды. Пусть все катикирят на моё благо, и благо будущей империи!
Как только я разобью мусульман, то сразу примусь за протестантов, а завершу католиками, не нужны мне тут постоянные трения, и пятая, шестая, и седьмая колонна, сам без них разберусь.
Вера и религия у народа должна быть одна, и это будет коптское православие, уж в этом мне Александрийский патриарх поможет, морально хотя бы, и священниками тоже.
А я ему Египет захвачу, если будет хорошо себя вести. Как известно уже давно, чудо привлекает одно лишь гав…, остальных принуждают силой, и чем больше сила, тем сильнее церковь.
А межконфессиональная рознь мне триста лет не улыбалась. Впереди жёсткая схватка, за жемчужину британской колониальной короны, как обозвал Уганду Уинстон Черчилль, а потом, и за всю остальную Африку. Копты мы, и точка. Всех остальных попрошу на выход.
Вон Мадагаскар, стоит в одиночке. И пустыни некому осваивать, и заниматься орошением. А арабам только бы на верблюдах гонять, нефть охранять, да караваны грабить, и рабами торговать. На большее, что-то, местных жителей не хватает. Все Мамбу ждут!
Но Мамба придёт, контуженный бандитской пулей, и… Ну да, не буду загадывать. Врагов много, они сильны, а у меня, пока, только одни проблемы сменяются другими. Да чутьё на неприятности обострилось до предела.
Кажется, я даже стал чувствовать запах яда, как в пище, так и в любой жидкости. Впору наниматься куда-нибудь штатным противоядерщиком, в смысле, противоядовщиком, в смысле, находчиком ядов, тоже нет, тогда, просто сканером ядов. Три в одном, МФУ, так сказать. Яды ищу, по мозгам даю, и всех пропечатываю.
Глава 11 Уганда. Узурпатор
Дорога шла вдоль озера Виктории-Ньяса, чуть дальше от его берега простирались плантации бананов. Напомню читателю, что банан — это гигантская трава, высотой до 10 метров, с огромными продолговатыми листьями. Листья эти служат строительным материалом, посудой, а также используются для других целей.
А вот по употреблению плодов в Буганде их делят на четыре разновидности. Мы знакомы только с одной из них — мейву, сладкими бананами, которые едят сырыми. Из плодов другой разновидности делают пиво, третьи — жарят.
Четвертая разновидность, матоке, бананы для варки и тушения, служат основной пищей в Южной Уганде. Из этих зеленых и жестких плодов, очищенных и завернутых в банановые листья, после долгой варки или тушения, получается мягкое золотистое пюре. Его едят с соусом. В общем, вкуснятина.
Моё войско вышло на холмистую саванну, где неподалёку от города Будда меня ожидало войско Мбого, состоящее из принявших ислам воинов Буганды. Среди них были и остатки египтян, прибывших из Экватории и осевших здесь. Старые друзья решили помериться со мною силами.
Признаться, я недооценил многочисленность и организованность народов, заселявших Буганду. Сейчас против моего двухтысячного войска стояло порядка десяти тысяч, и это были только мусульмане. Одно только играло мне на руку, это моя мрачная слава одержимого злыми духами, способными вернуть меня с того света, а также моя страшная, испещренная шрамами, рожа, и все это, на фоне атлетически сложенной фигуры.
Мои войска, шедшие колоннами, стали разворачиваться в цепи, готовя к бою винтовки. Партизан со мною не было. Местное население не желало присоединяться ко мне. Не хотят, и не надо.
Вместо партизан у меня было три пулемёта, которые я захватил с собой, на всякий партизанский случай. А то иду, практически голый, без соратников и военачальников. Дорога неизвестна, трудна и опасна, вокруг бродят дикими зверями Лугарды с Конвайлами, да ещё и Вествуды, всякие, жаждят меня нае… обмануть, сволочи.
Ишь, как он уставился на мой перочинный ножик. Откуда, мол, у вас такой декоративный кинжальчик, не хотите ли похвастаться им передо мною. Да, щаз, я ещё от алмазов не отошёл. Уж больно нехорошо сверкнули непонятным интересом знаменитые водянисто-голубые глаза отморозков из туманного Альбиона.
Явно, неспроста это жу-жу. Чем-то заинтересовал его этот кинжал, собиратель, блин, антиквариата. Кинжал, и правда, неплохой, немного кривой, с рунами, крестами на лезвии, испещренный всякими надписями, на неизвестном мне языке. Я же Тёмный, не разбираюсь в клиновидной письменности. Химические формулы, и те с трудом осилил, а тут сплошь экзотика, афоризмы древнегреческие, вместе с латинскими.
Латинский мы в фармакадемии изучали, конечно. Ну как изучали, как и всё, что не нравится, на отстань. Вот я на кинжале и смог только прочитать Longinus. Какой-то Логинус, или Логин, или Лонгин, все эти косинусы — синусы, тангенсы — котангенсы. Еврей, наверное, стародавний, из ремесленников.