Черный ход

22
18
20
22
24
26
28
30

– Говори.

– Не думаю, что это надо обсуждать при всех.

– У меня от братьев секретов нет!

– Я гляжу, тут много кого, помимо твоих любезных братцев.

– Ладно. Идем.

Хью как раз закончил свой вигвам – жаль, без хвоста койота! – и высокие договаривающиеся стороны скрываются в убогом жилище.

Распутав ноги Красотке, пасущейся неподалеку, Джош запрыгивает в седло и шагом объезжает котлован. Работаем, сэр! Следим за порядком. Ни драк, ни окурков, где нельзя. А что лошадь у вигвама придержал – самокрутку сворачиваем, сэр! Для чего же еще? Не подслушивать же при всем честном народе? Сазерленды за такое морду начистят, и правы будут. Вот упакуем табачок в обрывок газеты, чиркнем спичкой, затянемся разок-другой, чтобы в башке прояснилось – и дальше поедем…

– Засунь эти бумажки себе в задницу!

– В Элмер-Крик еще есть закон, Макс!

– Закон? Что-то он помалкивает, твой закон!

– А если закон молчит, так ничто не мешает честным гражданам…

Это из вигвама, сэр. Макс Сазерленд орет. Если так орать, и глухой услышит, не правда ли? И у Джефферсона голосок тот еще. Паровоз тише гудит.

Да-да, уже едем.

Дымя самокруткой, Джош трогает повод. Отъехать далеко он не успевает – из вигвама выбираются Макс и Джефферсон, черней грозовых туч. Быть грому с молнией, сэр!

– Не глупи, Макс. Долговая яма – не бордель со шлюхами…

– Яма?

– В тюрьму захотел, дуралей?

– Тюрьма?

Глаза у Макса Сазерленда налиты кровью. Кажется, что он пьянствовал неделю без просыпу. Багровый, полный бешеной ярости взгляд хлещет по котловану, работникам, добровольцам на склонах. Сейчас все вспыхнет по новой, так, что не потушить.

– Ты ослеп, Билл? Я уже в тюрьме! Под охраной!