Гномы плохо видели при ярком солнечном свете, а потому, выходя из недр своего города на поверхность, использовали либо шлемы специальной конструкции, либо очки, либо вообще ничего не использовали, если могли укрыться под тентом повозки.
Эльфы плохо видели при искусственном освещении. Свет звёзд они предпочитали любому фонарю, чьё пламя трепыхалось как мотылёк, за доли секунды меняя отбрасываемые предметами тени. А более устойчивые волшебные огни и электрические лампы просто-напросто раздражали сетчатку их глаз до слёз.
Вот люди куда как менее придирчиво относились к свету. Главное, чтобы был. Хоть какой-нибудь… Нет, не хоть какой-нибудь. А определённо поярче тусклого отсвета подгорного мха, произрастающего в склянке!
— Ничего не видно! — пожаловалась Элдри, в очередной раз спотыкаясь на, казалось бы, ровном месте. Я помог ей подняться и, погладив через ткань чёрной рубашки свой собственный недавний ушиб на локте, тоже недовольно заворчал:
— Как, интересно, биться с Ужасом Глубин, если я дальше носа своего ничего не вижу?
— Зато так он может и нас не заметить, — оптимистично предположил не страдающий подобным изъяном зрения бог.
Затем, думая, что никто не смог бы этого различить, Арнео почесал свой божественный зад. Моё лицо скривилось, но дальнейшие события мне понравились. Такое ощущение, что я был их режиссёром.
Рука Арнео ещё не успела вернуться на своё место, как Далсинор, который и нёс склянку со мхом, устало вздохнул и поднял своеобразный факел повыше. Видимость сразу улучшилась, а потому деяние Арнео стало заметно абсолютно всем:
— Лайрэм, а так делать же неприлично, — тут же вставила своё слово Элдри.
— Чего делать? Ничего я не делаю, — ответил бог, стремительно убирая руку с пятой точки.
— Но я видела, как ты чесал попу.
— Ничего я не чесал!
Меня разговор развеселил. Но вслух я не стал смеяться, а так широко улыбнулся. А затем заметил, что пряжка моего любимого чёрного плаща, украшенного с обильной серебряной вышивкой, некрасиво сместилась. Поэтому я поправил её да продолжил возмущаться:
— Почему вообще надо куда-то идти?! Если этот Ужас Глубин такой страшный и опасный, но самостоятельно выходить на поле боя не желает, так, может, его лучше и не трогать?
— Тут все за, чтоб он там схоронился в своём закутке и понимающе сдох, — издевательски заметил Арнео да обратился к гному: — Почтенный Далсинор, раз уж вы решили с нами в штольни пойти, то, быть может, наконец-то расскажете об этом Ужасе поподробнее?
Стоило сказать, что мне и в голову не приходило, что наш отряд обзаведётся ещё одним попутчиком. Однако главнокомандующий Амонранда буквально-таки поставил нас перед фактом. Это произошло, когда мы покинули более-менее оживлённые границы Грах’морннора и обнаружили конец разросшейся сети примитивной железной дороги. Тогда, едва мы оставили позади группу отчаянно храбрых старателей, явно не ожидавших нашего появления, сопровождающие нашу троицу гномы стали намекать своему командиру, что хватит с нас такой чести. Арнео не стал скромничать и возмутился, напрямую заявив о том, что тогда мы скорее всего заблудимся и будем блуждать по тоннелям до скончания веков, вселяя стонами о помощи страх куда как больший, нежели на то способен какой-то Ужас Глубин. В ответ на это Далсинор нервно потеребил длинную бороду и сказал, что пойдёт с нами. Один. Гномы постарались сначала убедить его отказаться от затеи, а, поняв, что с эдаким упрямцем у них ничего не выйдет, напротив, изъявили желание присоединиться к вылазке. Но Далсинор и в этом начал возражать. Его аргумент, что руководство де должно знать, что там с воеводой сталось, возымел действие. Четверо остальных провожатых ушли, за неимением лучшего вручив командиру часть оставшейся снеди.
Задавать воину вопрос, а чего он так решил-то, мы тогда с Арнео благоразумно не стали. Вдруг Далсинор и передумал бы сразу?
— Никто не знает, что проснулось в глубине штолен Мрака. И четыре месяца назад никто и не слышал, чтобы там обитал какой-либо Ужас, — голосом отличного рассказчика страшилок произнёс гном. — Но вот в зал Власти прибыл гонец из тех мест и сообщил о невиданной находке.
— Какой? — с восторгом спросила Элдри, покамест я едва сдерживал зевок. За свою жизнь мне довелось узреть столько невероятного, что какая-то ерунда из недр Амонранда вряд ли бы меня впечатлила.
— Неизвестно. Гонец испросил разрешения открыть это лишь королю. Но я сам видел, как загорелись алчностью глаза Мамелфа Бессмертного, стоило посланию дойти до его ушей! Однако не успел король и слова вымолвить, как земля содрогнулась. Слабо. И всё же этого хватило, чтобы завалить тоннель и отрезать штольни Мрака от Грах’морннора. Тогда-то и начались наши беды. Гномы, отправленные расчищать путь, исчезли, успев доложить о странных происшествиях. Отправленные на их поиски тоже не вернулись. Мамелф Бессмертный, презрев осторожность, вместе с дружиной лучших воинов лично отправился выяснять, в чём дело. И он был единственным, кто остался в живых. Но разум его померк. Он лишь непрестанно шептал, что нужно избавиться от некоего Ужаса Глубин, а затем сам убил себя. Пронзил сердце клинком.
ebooksa