- Вот и прекрасно, тогда вернемся к сути сделки. Со своей стороны вы обязуетесь не причинять физического вреда Майклу Доусону, любого свойства: будь то легкий пинок или тяжелый, затрещина или оплеуха, кроме того, избегать силового воздействия на лиц, с ним связанных. Не приближаться к мистеру Доусону, не разговаривать, не звонить по телефону и не писать угрозы любыми возможными способами, включая анонимные источники.
- Вред материальному имуществу?
Женщина-дознаватель молчит. И вновь промелькнула знакомая искра в её зрачках. Теперь точно не показалось, она улыбается, где-то там глубоко внутри.
- Что потребуете взамен?
- Я отпускаю вас, детектив.
«Или этого мало?» – прочитал невысказанное продолжение на твердокаменном лице собеседницы. О нет, что вы, вполне достаточно. Тем более, что кроме личной свободы предлагалась свобода действий. А уж фантазии, как воспользоваться представившимся шансом, у меня хватит. Найду возможность вправить мозги зарвавшемуся ренегату без банального мордобоя.
Во всей этой ситуации был еще один плюс, может быть не столь очевидный, но от того не менее важный: мне доверяли. Не бабушка возле подъезда, а суровый служитель закона – дознаватель, по полномочиям и предоставленной властью лишь немногим уступающий инспектору внутренних дел. Именно из наиболее заслуженных дознавателей набирались последние.
И что это значит? А значит это, Петруха, что у тебя уже есть своя репутация в базе данных. База не общедоступная, а внутрицеховая, которую не купишь и рейтинги в которой так просто не заработаешь. И плевать им, что по бумагам психом прохожу, которого лишил права на ведение профессиональной деятельности. Существуют иные критерии, согласно которым Воронов значится человеком договороспособным, с которым можно иметь дело.
Обманывать их ожидания мне совсем не хотелось, поэтому, когда под утро заявился помятый и не совсем трезвый Мо, с требованиями немедленно встать и идти, дабы показать кузькину мать или какую другую, я был готов.
- Что бы нас детективов, как каких-нибудь щенков, отшлепали по попке, а мы молча утерлись и в угол?! Да не бывать такому! Разорву, суку! - надрываясь, орал Мо,
- Кофе будешь?
- Кофе? –деловито уточнил Мозес, словно и не кричал секунду назад. – Со сливками?
- Будет со сливками, - пообещал я.
Как это водится, одним кофе не обошлось. Едва оказавшись в столовой, Мо взял штрудель с вишней, три пирожных с белоснежной кремовой шапкой, а хорошенько поразмыслив, добавил к заказу жаренной картошки с говяжьими отбивными, грибочки, залитые шкворчащей глазуньей, и салат из морепродуктов.
«Надо же, мясо появилось», - хотел было сострить я, но взглянув на тоскливое лицо хозяйки передумал. С такими убытками, как бы вовсе не закрылась.
Пока Мо употреблял легкий, согласно его выражению, завтрак, я поведал историю последних злоключений. Вышло коротко, без подробностей, да и ни к чему они были: складывалось ощущение, что напарник в курсе происходящего, поэтому слушал в пол уха. Его куда больше заботил свежеиспечённый рулет с фруктовой начинкой.
- Запах, - мечтательно вдохнул он и взялся за десертную вилку, - как я люблю, с ванилью и мочеными яблочками.
Не знаю, какую ваниль он там уловил: в воздухе отчетливо воняло гарью. И будет вонять еще очень долго, пока время и новый ремонт не сделают свое дело.
- Давай, курсант, делись планами. По твоим глазам вижу, чего-то задумал - проговорил Мо с набитым ртом, нисколько не заботясь о крошках.
- Мои проблемы… я сам решу этот вопрос.