Предел прочности. Книга третья.

22
18
20
22
24
26
28
30

- Вы спрашиваете, что для меня было самым сложным? - парень встряхивает головой, поправляя непослушную челку. Задумчиво смотрит вдаль, а зрители в студии ждут, готовые внимать каждому произнесенному слову. И Алекс вознаграждает их: – груз ответственности.

Тишина…

- Понимание того факта, что от тебя зависит спасение тысячи жизней.

Громкие аплодисменты. Спасение, груз ответственности… Самым сложным была гребаная вентиляция. Сегодня опять полночи ползал по трубам, пытаясь найти выход наружу, а марионетка ухала - пугая и корча страшные рожи за решеткой. Надо будет переговорить с Мартинсоном, может у него найдутся таблетки от кошмаров.

Перелистнул канал, а там кино показывают. Уже знакомый лайнер, две темные фигуры с автоматами наперевес заходят в помещение ресторана.

- Выходи, ищейка, мы знаем, что ты здесь, - заявил тот, что помордатее. Похоже, он главный, потому как отдал приказ напарнику проверить барную стойку, сам же пошел к стене. Встал ровно под вентиляционным отверстием, еще и спиной повернулся. Водит стволом из стороны в сторону и орет, как заведенный: - выходи, выходи по-хорошему, иначе хуже будет.

А вот и главный герой, появился из чрева металлической трубы - тот самый Вэнзл крупным планом. Сдувает наползшую на глаза челку, хитро улыбается. Что у него там в руках блеснуло? Нож? И точно - лезвие мелькнуло в воздухе, а мордатый пират забился в предсмертной агонии, издавая невнятные звуки сквозь закрывшую рот ладонь.

- Это тебе за Эрика, - шепчет герой и брезгливо отталкивает мертвеца в сторону. Странно, второй пират не услышал звук падения тела. Зато среагировал на бутылку, которую Вэнзл случайно зацепил ногой.

Играет тревожная музыка, вот он – напряженный момент. Бандит медленно поворачивается, слишком медленно, еще чуть-чуть, и вот он замечает главного героя, подсвеченного чуть ли не фарами автомобиля. Алекс стоит гордо, задрав подбородок, в руках окровавленный нож. Я ожидал увидеть стрельбу, но пират отчего-то забыл про оружие, заорав во всю глотку:

- Все сюда, я нашел его!

Герой зло щерится, берется за лезвие двумя пальцами – бросок и нож торчит из горла пирата. Тот начинает булькать, щедро фонтанируя брызгами крови. Даже умудряется сделать несколько шагов вперед, прежде чем рухнуть на палубу.

«Та-дам», – грохочет из динамиков грозная музыка, на весь экран гордый профиль героя.

- Ты отомщен, Дилан, - и вновь парень сдувает наползшую на глаза челку: не иначе, модная фишка восходящей звезды кинематографа. Остается только понять, откуда он берет все эти имена: Эрик… Дилан. Увы, ответа мне так и не дали: кино резко обрывается, и картинка переносится в студию.

- Вы видели фрагмент нового художественного фильма, процесс съемки которого в самом разгаре. Сейчас с нами на связи главное действующее лицо картины, неподражаемый Алекс…

На роль Алекса Вэнзла пригласили Алекса Вэнзла. Умно придумано, ничего не скажешь.

Народ в студии зашелся от восторга: люди визжат, топают ногами и хлопают в ладоши. Шума столько, что не слышно речи ведущего.

- Мы любим тебя, Алекс! – визжит прямо в камеру молодая девчонка.

Морщусь от боли в ушах, вновь щелкаю пультом - ну хоть здесь обошлось без Принца «Хрустальной Принцессы». Солидный дядька долго и упорно рекламирует новый робо-пылесос. Гадит везде и всюду: льет сок на пол, сыпет землю на ковер, а металлический малыш послушно за ним убирает. Почему-то ведущий неимоверно раздражает: машет руками, беспрестанно говорит и говорит, а робот-малютка, наоборот, вызывает всяческое сочувствие: своим безмолвием и покорностью. Ох, чувствую, доиграются они до «и восстанут машины».

Выключаю телевизор и спускаюсь вниз за очередной порцией кофе. Под бдительным взглядом хозяйки извлекаю из приемника стаканчик с горячим содержимым. Скажет, не скажет?

- Прогулялся бы сходил.