- А это пусть твой напарничек поведает. Вон он, катится, - Мэдфорд кивнул за спину.
Я обернулся и действительно, в холле объявился Мозес Магнус, злой и раскрасневшийся, как демон преисподней.
- Вы у меня по инстанциям ходить устанете, работнички, - рычал он, щедро приправляя монолог ругательствами. – Я вам покажу, что есть свободная пресса. Говно ложками хлебать устанете.
Заметив меня, стоящим у стенки, Мо прекратил бранится и проорал во всю глотку, словно я находился в отдаленной комнате, а не стоял напротив, на расстоянии нескольких шагов.
- Вещи получил?!
- Все кроме магазина.
- Тогда какого хрена здесь трешься? Иди получай!
- Они сказали…
- Да мне насрать, что они сказали, - раненным быком взревел Мо. – Ты центральное СМИ или говно в прорубе (на языке космо данный фразеологизм прозвучал, как тонкий член в слишком часто используемой заднице). Через десять минут отправляемся в город. Не будет магазина, пешком пойдешь, понял?
Чего тут непонятного. Только вот я лучше своим ходом прогуляюсь, чем с безумным Мо в одной машине ехать. И плевать на ураган, доберусь как-нибудь.
- Слышь ты, в будке, вернешь магазин, иначе дерьмо собачье жрать будете, - вновь проорал Мо, на этот раз парню в дежурке. После чего скомкал бумагу в руках и с яростью швырнул в стену. Описав дугу, комок беспомощно шмякнулся, не долетев до цели считанные сантиметры. Видимо эта неудача окончательно добила Мо, потому как рявкнув с досады совсем уж нечленораздельное, он зашагал прочь.
Да что такое здесь творится? С трудом присев на корточки, поднял брошенную бумажку и осторожно развернул. С ориентировки на меня смотрели знакомые черты одутловатого лица: нос картошкой, отекшие веки, редкие вьющиеся волосы на голове. Не знаю, какого они там анархиста искали, но тот, которого вижу сейчас, уж больно на Мозеса Магнуса смахивал.
В дорогу отправились через три часа. И магазин свой я получил на выходе, а не «сейчас и немедленно», как это требовал Мо, иначе «дерьмо собачье жрать будете».
Военные вели себя на редкость сдержанно: в лишние разговоры не вступали, и избегали споров с разбушевавшимся журналистом. Словно то не большой дядька шумел, а обыкновенная муха над ухом. И странное дело, на Мозеса сия манера поведения подействовала самым успокаивающим образом. Он еще пытался орать, когда кто-то заботливый сунул ему в руки кружку с ароматным кофе. Послышалось шумное отхлебывание, в холле на несколько минут воцарилась тишина. После чего, смачно отрыгнув, Мо продолжил бурчать, но совсем уж тихо, больше для порядка.
В наше распоряжение предоставили небольшую комнатку, рядом с гаражным боксом, поэтому внутри знакомо пахло парами бензина, железом и влагой. Обстановка помещения была совсем уж скудной: голые стены и пол. Из мебели один диванчик, которого на четверых явно не хватало. Почему на четверых? Да все просто: из-за надвигающегося урагана на блокпосте застряла еще парочка детективов. Не лжежурналистов, как мы с Мо, а настоящих, в официальной форме, с положенными удостоверениями. Одним из них был бывший одногруппник, с коим уже имел неудовольствие пообщаться, а вторым…
Вот здесь со мною приключилось легкое недоразумение. Глазами видел красивую статную даму с длинными русыми волосами, и выпуклостями в положенных местах. Но когда придерживал ей дверь, изображая галантного кавалера, услышал суровое:
- Спасибо, молодой человек.
У женщин бывают грубые голоса, бывают прокуренные и простуженные, но это был четко мужской тембр, я не мог ошибиться.
Всматриваюсь в попу – женская, округлая. Вглядываюсь в лицо – красивое, с нежными чертами. Закрываю глаза - вдыхаю сладкий аромат духов и слышу грубое:
- Мэд, что у нас там со связью.
ebooksa