Нет, этого не может быть, показалось. Мало ли что мерещится среди ночи. Висящую на стуле рубашку примешь за сидящего человека, а скрип досок в прихожей за шаги.
- Воронов!
Вздрогнул всем телом и скинул подушку. Уставился в темноту рядом с кроватью и различил светлый силуэт. Девичий, до боли знакомый, с лицом бледным, что сама смерть. Да она и была мертва, с пустыми белками глаз и пулевым отверстием ровно по центру лба. Часть кожи на щеке сошла, обнажая мертвую плоть, и белые кости. Нет не кости – это черви, откормленные, жирные, копошащиеся сплошной массой, в гнилом мясе.
- Воронов, - снова выговорила Ловинс. Едва открыла рот с черными пеньками вместо зубов, как несколько толстых опарышей вывалилось наружу, а за ними показался язык. Непривычно длинный для человека, лентой вывалился наружу, весь покрытый слизью и россыпью гноящихся полип.
Вот ведь тварь! Я попытался вскочить с кровати, дернулся и… проснулся от пронзительной боли в колене. Только этого еще не хватало – ночные кошмары: то по вентиляции полночи ползаешь, то дрянь всякая мерещится.
Нервно выдохнул и повернулся на бок, ощущая, как прохладной ветерок прошелся по липкой от пота шеи. Пальцы привычно разминали ноющий коленный сустав. Полежу чутка и надо попить сходить, а то язык во рту вяжет - сплошная Сахара. Не успел додумать ближайшие планы, как вновь послышался далекий перезвон. Да что б вас ингис задрали! Это точно не сон, источник звука находится в реальности.
Приподнявшись, двумя руками спустил больную конечность с кровати. Нащупал трость у тумбочки и встал следом, ощущая ногами холодный пол. Где-то здесь были тапочки, шедшие в комплекте с постельным бельем и полотенцами. Пока их искал, вдалеке снова тренькнуло, да так пронзительно, что всеми внутренностями почувствовал физическую боль. Зараза!
Источник должен быть где-то в коридоре. Прихрамывая, добираюсь до двери и, щелкая замком, выхожу наружу. Здесь необычайно оживленно: звучат голоса, в противоположном конце коридора работает робот-уборщик. Когда только заселялись, тишина стояла мертвая, словно второй этаж мотеля был не жилым, а сейчас вон девица выпорхнула из служебного помещения, одетая в форму обсуживающего персонала. Закрутилась на месте в подобие танца, но заметив меня резко остановилась, вежливо спросила:
- Вам что-нибудь нужно?
- Да, хотел…
Остановился на полуслове, услышав знакомый перезвон, что доносился из небольшого кармашка, расположенного по правую сторону коридора. Именно там находилась импровизированная зона отдыха: с креслами и диваном, небольшим столиком, и кофейным аппаратом. И именно оттуда вышел метрдотель – импозантный мужчина с подкрученными усиками. Задел головою шнурки висящих колокольчиков и до ушей вновь донесся раздражающий звук. Как же бесит, словно вывернули все нервы наизнанку и шоркают по ним пенопластом.
Ни говоря ни слова, быстрым шагом направляюсь в его сторону. Впрочем, прыть свою скоро пришлось поумерить, и шел под конец тяжело, всем весом опираясь на рукоять трости.
- Слушаю вас, - мужчина уставился на меня, слегка задрав подбородок. Лицо холеное, с едва заметными следами пудры на щеках. Усики явно чем-то смазаны: блестят в свете боковых панелей.
- Можно вас попросить снять колокольчики, - обращаюсь к нему, едва сдерживая нервную дрожь. В ушах до сих пор играют нотки последнего перезвона.
- А в чем, собственно говоря, дело? – мужчина всем своим видом демонстрирует недовольство. Даже губу нижнюю поджал, дескать «шляются всякие посреди ночи, пока мы тут работаем».
- Дело в колокольчиках, они мешают спать, - с трудом подавляю внезапно возникшую волну гнева. Пытаясь быть максимально вежливым, повторяю: - можно их снять, пожалуйста.
- Колокольчики висят в общей зоне…
- Меня не интересует, где они висят, я прошу их снять, - перебиваю метрдотеля. И уже не понимаю, что больше выводит из себя: перезвон или эта холеная, напыщенная от собственной важности, морда.
- Других постояльцев они не раздражают.
- Да мне плевать на других. Они меня раздражают, мне спать мешают.
ebooksa