– Пожалуйста, берегите её, – Барсучонок обвёл взглядом комнату, словно приглашая всех в свидетели – и бойцов, и мелированную администраторшу, и невидимого повара, и тело Гобземы, которое оттащили в угол и накрыли самой дешёвой скатертью, – Помните, она хорошо стреляет, но… вы сами знаете – иногда одной пули хватает каждому. И тем, кто стреляет хорошо, и тем, кто стреляет плохо.
– Я бы в такую ночь не ходил, – заметил командир, – Когда все валят на площадь, умному надо сидеть в норе и не высовываться. Но если родители сказали – надо идти. Мама – это святое.
20. Кто возле неё – тот возле огня
На улице стало хуже.
Тьма уже опустилась на встревоженный город. Закат догорал, и небо мрачнело с каждой секундой. А здесь, в тени высоких домов, была уже ночь.
Тяжёлый промозглый ветер дул по опустевшим улицам. На площади возле мэрии уже шёл митинг и до Барсучонка долетали обрывки речей.
Мимо прошелестели два военных грузовика. В кузовах сидели ОМОНовцы в полной выкладке – новые прозрачные щиты из пластика, дубинки и шлемы с опущенными забралами.
Надо было уходить как можно быстрее. А лучше – уехать. По Московскому проспекту ходят автобусы, девятый и двадцать шестой как раз останавливаются напротив школы.
Барсучонок ускорил шаг, свернул в арку и понял, что срезать не получится. Дворы элитных домов, что примыкали к площади и Московскому проспекту, поросли за годы демократии целым лабиринтом металлических жёлтых заборов. Из-за намертво спаянных секций насмешливо поблёскивали дорогие автомобили – как у Гобземы или ещё круче.
Сначала Барсучонок собирался перемахнуть через забор, но потом раздумал. Он не знал, сколько преград до арки на проспект. К тому же, его могли заметить. А тут, совсем рядом, творятся такие дела…
В такие ночи надо быть особенно законопослушным.
Вдруг какой-нибудь ОМОНовец зайдёт во двор, увидит и решит, что Барсучонок лезет через забор с революционными целями?..
По верху забора перемигивались красные точечки. Это работали датчики сигнализации.
Голоса с площади стали ещё громче.
Барсучонок прошёл вдоль дома дальше. Там чернела вторая огромная арка. Он нырнул в чёрный зёв, снова вышел на Комсомольскую…
И увидел автобус.
Жёлтый стандартный автобус стоял на остановке и двери были приветливо распахнуты.
Но он не мог ехать, потому что дорога была перекрыта.
Примерно три десятка человек. Некоторые в балаклавах. Некоторые – просто в шарфах и низко надвинутых шапках. В руках – железные прутья и велосипедные цепи.
«Надо отходить», – подумал Барсучонок. И уже отступил на шаг, готовый бежать обратно в безопасный подвал, где не бьют и кормят пиццей.
ebooksa