– Я скажу об этом Совету, – прежний голос вернулся к Евдоксу. – Я думаю, новая бухта их порадует. Но как им узнать, что ты нас не обманешь?
– Я клянусь Меспеллой, Могучей Луной!
– Мы, гераклейцы, Луне не поклоняемся.
– Тогда я поклянусь на крови!
– Нет, Лик. Ты хороший парень, я рад нашему знакомству. Но свою лошадь я тебе не отдам. Даже ради клятвы.
– Вы ничего не потеряете. Всё жертвенное мясо останется у вас! Я себе ни кусочка не возьму, только крови выпью.
– Правильно, Лик, не возьмёшь. Потому что я не отдам тебе мою лошадь.
– Тогда я клянусь Ветром и Акинаком. Вот этим, – и продемонстрировал свой трофейный акинак с чёрными полосками сгоревших лягушачьих шкурок.
– Ты думаешь, горожане примут всерьёз клятву человека, которого называют пиратом и главарём горных разбойников? – Евдокс наклонил голову, как всегда, если готовился услышать нечто невероятное.
– Пиратство… я пока не пробовал, – Лик весь напрягся, подыскивая нужные слова, – А что до клятвы – мне достаточно, чтобы в неё поверили вы. Врагам я ничего не доказываю словами. Их я убеждаю мечом и стрелой.
– А я возьму и всё равно тебе не поверю., – ответил Евдокс, – Как там у трагика? “Тот глуп, кто верит клятвам мальчика”.
– Зато мои соратники поверят! Они всё слышали. И они знают, что делать с нарушителем клятвы.
– Ты молод. Ты полагаешься на чужую честь.
– Я полагаюсь на Ветер и Акинак!
– Как скажешь, молодой скиф, как скажешь.
– Есть ещё одна вещь, – вдруг вспомнил Евдокс. Он наклонился и достал из седельной сумки небольшой чёрный ларец.
– Вы хотите мне что-то подарить? – спросил Лик.
– Нет. Это тебе от Сагилла.
– Что он сказал о моём деле?
– Ничего не сказал. Я думаю, он пока даже не знает, какую катавасию ты устроил.