Евдокс помрачнел.
Всё шло жестоко. Но не так опасно, как он думал.
Опасности не оказалось, Лик не собирается атаковать его ни в человеческим, ни волчьим оружием. Значит, телохранители были лишними. Евдокс мог бы отправиться в путь вдвоём. А тут теперь и Килон. и все остальные… Через несколько дней весь город узнает о разговоре, хотя это совершенно ни к чему.
Делать нечего. Придётся говорить. И говорить так, чтобы выглядеть достойно даже в пересказе.
– Ты идёшь по опасной дороге, – начал Евдокс, – У тебя есть задатки, и тебе несколько раз везло. Но твоя дорога идёт по таким местам, что ты можешь погибнуть в любой момент, даже если все шаги делаешь правильно. Достаточно одного удачного удара. Я это хорошо знаю. Я сам по ней иду.
Лик опустил веки.
– Я знаю. Я чувствую.
– Зачем ты это сделал?
– Я ничего не делал. Этот дом был проклят. И вот проклятие сбылось.
– Но почему его исполнял ты?
– Так сложилось.
Он хотел встретиться со мной, – догадался Евдокс, – но не мог это сделать в городе. И вот он решил совместить…
– По-твоему, это нормально, – так мстить за что-то из прошлого?
– Да. Я давал клятву. И я мстил не только за себя. За всех, кто мог угодить в её лапы.
– В городе есть суд и стража.
– Я изгнан из города, вы забыли? Здесь, на открытом месте, я сам и суд и стража.
– Как скажешь, – Евдокс развёл руками, – Но скажи, что нам теперь с тобой делать? Ты изгнан, ты захватываешь городское имущество…
– Неправда, – ответил Лик, – Я не собираюсь ничего захватывать. Если нужно, забирайте поместье, собирайте совет, решайте сами его судьбу. Мы всё равно не собираемся здесь работать. Наш путь – в другие места.
– Ты юный, – заметил Евдокс, – ты ещё не всё понимаешь. Какие-то варвары пришли в нашу землю, ограбили поместье, скорее всего кого-то убили. Мы не можем это так оставить.
– Вам жалко госпожу Статиру!