Глазами волка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да… чтобы убить его. И пить вино… уже из костяной чаши.

– О…

Барабан!

Барабан проснулся!

Это Ифито! Она бьёт, бьёт, бьёт…

– Что случилось? – спросила девушка, – Тебе плохо?

– Там… – лицо неврийца взмокло, – на арене… что-то.

Мелито нахмурилась. Теперь и она различила удары. И ритм ей был явно не по душе. По очаровательному лицу пробежала брезгливая тень.

– Вот и выяснилось, – прошептала девушка.

Тихо, бесшумно даже для чутких ушей ликантропа, она поднялась с ложа. На пряжках сандалий сверкнули золотистые бериллы-гелиодоры.

Девочка-служанка шагнула к ней, с кубком наготове. Лик повернул голову в угол и убедился, что амфора осталась на месте.

Получается, амфора – собственность города. А кубок – нет. И девочка – тоже нет. Только зачем он об этом думает? Ответа тоже нет…

Мелито приняла кубок и опрокинула в рот вино. Прямо так, неразбавленным.

– Я… пошлю за тобой, – прошипела она, – Потом, когда ты будешь мне нужен.

И Милето двинулась за перегородку, туда, где фыркали лошади. Девочка семенила следом, бесшумная, словно тень.

Где-то справа заскрипели деревянные ступени. Лик повернул голову и увидел ещё одну полукруглую дверь. Странно, эту он не заметил.

Оттуда и показался Маэс. Он вышел на свет – в человеческом облике, с заплывшим фиолетовым синяком на левой скуле и царапинами. Одна царапина была на руке, другая, длинная – на левом боку. На них проступили капельки крови, почти чёрные в золотом сиянии жаровни.

– Ты тоже здесь? – спросил он.

– Я… да.

Маэс смотрел на пустое ложе. Лик вдруг ощутил себя виноватым – как будто он всё это сюда и притащил.