Артефакт, приземлился не там, где флейта – ближе, почти на самой границе за пределам купола, и хвост шекк отбросил его ещё дальше, ко мне. Наполовину погрузившись в песок он напоминал цветок – как лотос, и лепестки вспыхивали молочно белым – тускло-тускло и едва-едва.
– Слово, – голос Рейны, усиленный плетениями почти гремел. – Силой клянусь. Никто не тронет. Признаю власть. Признаю силу. Отдаю… добровольно…
«Добровольно, добровольно, добровольно» – повторило эхо.
Защитный купол доживал последние мгновения – пробитый во многих местах, все внутри сгрудились у дальнего края, защищая Рейну… шекки… продолжали методично долбить в одну точку, выполняя приказ.
Я погладила нефритовую палочку, поднесла к губам, но… не смогла выдохнуть и звука… горло сковал страх… страх, что опять будет больно.
Я выдохнула и вдохнула – первые ноты дались мне нелегко и были выше, чем нужно, и резче.
Шекки замерли на миг, и тут же оглушительно обиженно взревели от боли и ярости, и начали метаться вдоль круга – то разворачиваясь в сторону пустыни, то поворачиваясь обратно, и снова кидаясь на плетения защиты.
И они снова кружили на месте, не в силах выбрать направление.
«Пошли вон!» – звук взвился вверх и всю ярость, которая была на тех, кто звал их до меня, выплеснулась в зове.
«Пошли вон! Вон! Вон! Домой! Домой! Домой!»
Сдвоенный рык был таким, что под ногами завибрировала земля, и я с трудом удержалась на ногах. Шекки развернулись и помчались прочь, одна приволакивала хвост и лапу, оставляя длинный след на песке. И в последний момент развернулась и двинулась ко мне.
– Домой! – я выплела молнию, и шарахнула вперед – только, чтобы не задеть, песок взвихрился фонтанами. – Домой! – ещё одна молния – чары пахнут смрадом и отвратительны. – Домой! Домой! Домой! – ещё одна молния и ещё – вспышки слились в одну, и тварь зарычала протяжно и протестующе, низко склонив морду и обиженно потрусила прочь, приволакивая хвост.
Импульс отправить ей вслед целительское плетения я подавила.
Остатки купола ещё стояли, вспыхивая серебром, когда внутри раздались радостные возгласы – несколько южан вскинули кулаки вверх – кто-то благодарил Немеса, кто-то небеса, но они не видели того, что вижу я – старуху за их спинами, которая развела руки в стороны – рукава широкими черными крыльями взметнулись к небу – вспышка – не плетения – артефакт, который старуха берегла на конец, сработал мгновенно, прошивая всех тонкими серебристыми иглами…