Черная дама

– Подходит, – заметила Саша.

– Провести этот ритуал может только человек, на чьих руках уже есть кровь, кто «впустил в свое сердце смерть, продал душу дьяволу и искупал руки в крови», – зачитал Войтех.

– И для чего проводится этот ритуал? – уточнил Ваня. – Чтобы получить бессмертие?

– А вот и нет, – Войтех покачал головой. – Ритуал проводится для создания проклятого предмета, который наделяется силой убивать.

– Не понял, – мотнул головой Ваня. – А что, нож или пистолет уже неактуальны?

– Нож или пистолет всегда держит чья-то рука, – пояснил Войтех. – А какую-нибудь безделицу можно подкинуть врагу, и она убьет его сама. Полагаю, вызовет болезнь или что-то вроде этого. Проклятые предметы обычно действуют так. Но есть одно «но» в этом ритуале. Просто обезглавливанием куриц и заклинаниями проклятый предмет не создать. Вещь эта должна находиться рядом с могилой самоубийцы уже в тот момент, когда ее хоронят. Здесь написано, что обычно колдуны подкладывали что-то в гроб умершей девушке, и потом, через какое-то время после похорон, когда предмет напитается смертельной энергией, выкапывали его и проводили ритуал.

– По состоянию гроба теперь уже сложно сказать, вскрывали его или нет, – вздохнул Ваня.

– И весь этот ритуал не объясняет происходящего, – добавила Саша. – Если кто-то с помощью могилы Черной Дамы создал некий проклятый артефакт, то при чем здесь убийства девушек каждые тридцать лет?

– Очевидно, что все это как-то взаимосвязано, просто мы пока не понимаем как, – пожал плечами Войтех.

Из-за двери донеслись звуки скрипки: чей-то смычок нежно коснулся струн, и по коридору полилась лирическая мелодия. И Саша не сразу поняла, что в этом необычного. Только когда увидела, как Войтех удивленно уставился на дверь, сообразила: в преподавательском корпусе некому играть на скрипке. Учитель музыки и одновременно дирижер местного оркестра живет на втором этаже почти у самой лестницы. Даже если бы ему взбрело в голову играть в своей комнате, звуки сюда не донеслись бы. Но Сергей Антонович предпочитает музицировать в специально отведенном для этого классе, где нужная акустика. Репетируют в комнатах обычно только ученики, но зимой при условии запертых наглухо окон звукам скрипки никак не пробраться в преподавательский корпус.

Саша посмотрела на дверь, а потом снова на Войтеха, поймала его взгляд, в котором читались те же мысли, что и у нее самой. Ваня не заметил ничего странного в мелодии, зато обратил внимание на их взгляды.

– Вы чего? – не понял он.

– Скрипка, – почему-то шепотом сказала Саша.

– Кто-то из детей играет, – пожал плечами Ваня.

– И это слышно в учительском корпусе?

Удивление наконец отразилось и на Ванином лице.

– Я уже слышал ее сегодня, – сказал Войтех. – Перед тем, как появилась Черная Дама и позвала меня за собой. Тогда не придал значения, а сейчас понимаю: Саша права. Здесь не должно быть ее слышно.

Не сговариваясь, все трое поднялись со своих мест и подошли к двери. Войтех впереди, Ваня за ним, Сашу, к ее неудовольствию, оттеснили могучими плечами, оставив позади.

Войтех осторожно, почти неслышно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Тот был пуст, а музыка доносилась со стороны лестницы. Исследователи направились в ту сторону. Но неизвестного скрипача на лестнице не обнаружилось, зато стало понятно, что звук идет еще дальше, из нижнего коридора. Мелодичная композиция словно звала за собой, увлекала, приглашала идти дальше, на ее звучание, и они шли, будто загипнотизированные.

Спустились по лестнице, прошли по коридору в главный корпус, подошли к столовой. Мелодия теперь лилась из-за высокой двустворчатой двери, которую на ночь обычно запирали, но, когда Войтех нажал на ручку, дверь послушно распахнулась. И сразу стало понятно, что они наконец нашли источник звука: скрипка запела чище, уже не издалека, а совсем рядом. Но стоило исследователям переступить порог, как музыка оборвалась. Скрипка привела их туда, куда хотела, больше в игре не было нужды.