Несмотря на то, что мы туго затянули шарфы в качестве жгута, кровь продолжала сочиться из трех десятков маленьких разрезов в форме полумесяца от острых клыков, превративших бедро вместе с одеждами в кровавое месиво, пропитанное настолько, что вся эта куча брюк, шарфов казалась кучей кишок.
Но тут произошло нечто еще хуже. Кейн вытащил из разрезанного кармана дырявый пакет с кровью — нашу приманку — и выбросил его на пол. Из пакета вытекали остатки крови, и ее металлический запах, особенный, совершенно не такой, как у Фабио, скрутил меня так, что я громко вдохнула, абсолютно не контролируя свою реакцию. Меня вдруг охватила настолько сильная судорога в желудке, и в глотке, и даже в мозгу, что я согнулась пополам над кровавыми следами человеческой крови, что залила все вокруг. Во рту взорвался фонтан слюней, которые я едва успевала сглатывать, а запах крови продолжал раздражать рецепторы, которые разбудили где-то внутри меня желание впиться во всю эту кровавую кашицу из одежд и высосать все насухо.
— Тесса, какого черта ты творишь? — первым крикнул Малик.
Я его не видела, перед глазами вообще все почернело.
— Что с тобой?
— Ты в порядке?
Голоса ребят продолжали звучать где-то совсем рядом, но в то же время где-то далеко. Я вцепилась в край стола, боясь упасть в разверзнувшуюся передо мной черную пропасть и потерять саму себя за этим непреодолимым желанием впиться в разорванный пакет крови на полу возле меня.
Кажется, меня забила дрожь, когда я попыталась выйти из внезапного наваждения, возвращая свою в миг потерянную человечность. Я хватала воздух ртом, но металлический запах еще сильнее проникал в мое тело: пропитывал волоски в носу, оседал в легких, выходил сквозь кожу и снова требовал войти в мое тело.
— Тесса, уйди отсюда! — крикнул кто-то, но я едва ли находилась в этой реальности.
Меня затянуло в какую-то черную дыру, и продолжало тянуть в самый ее центр, откуда, я совершенно точно знала, выхода нет! Я зажмурилась, вкладывая всю свою силу воли в борьбу с беспощадным рефлексом. Не настало еще время, чтобы мое тело перестало слушаться рассудка. Я просто не верю в это. Я до сих пор здесь, и мое сознание принадлежит мне, а потому черта с два я просто так сдамся тебе, коварный вирус!
— Тесса! — его громкий голос, такой нехарактерно разъяренный и настойчивый, вывел меня из ступора.
Я еще никогда не слышала, чтобы он так кричал. И уж тем более на меня.
— Пошла вон отсюда! — заорал он.
Гнев в глазах Кейна был физически ощутим, и я сосредоточила все свое внимание на узких черных зрачках доктора, как на ярком фонаре посреди уличной тьмы. Сверлящая злоба в его глазах помогла мне опомниться. Меня вытащило из затягивающей дыры обратно в реальность, и я тут же воспользовалась этим проблеском в сознании, развернулась и бросилась прочь из лаборатории.
Я бежала, подальше от этих запахов и звуков сочившейся крови. Поразительно, как усиленно у меня теперь работают рецепторы восприятия! Даже будучи в другом крыле, на два этажа выше лабораторий, я чувствовала запах крови. И не просто запах, я слышала, как она течет по венам и артериям. Слышала ее булькающие звуки, когда она просачивалась сквозь ворох одежд. Слышала возбужденные голоса ребят, орудующих над Фабио.
«Малик, зажим!».
«Божена, подай иглу!».
«Отойдите, не толпитесь!».
Голос Кейна звучал где-то в мозгу, а я не могла понять, мне все это мерещится или же я и вправду слышу его в данную секунду? И с каждым преодоленным метром я все больше возвращала свой рассудок назад из мира потерянных душ, пока наконец не очнулась на балконе своей комнаты, где стояла и вдыхала горный воздух, надеясь, что его чистота поможет выветрить осевшие внутри меня атомы кровавого аромата. Я дышала так жадно, даже глотала воздух намеренно, хотелось, чтобы его чистота стерилизовала все мое нутро от атомов крови из пакета, от беспрестанно работающих частиц вируса, возбуждающих рождающееся во мне чудовище.
И все это время я смотрела на божественный пейзаж, сотворенный природой: со всеми своими неровностями он казался безупречным. Цепь заснеженных гор разрезала горизонт причудливыми узорами, синее до рези в глазах небо пестрело белоснежными ватными облаками, такими воздушными, что на них хотелось попрыгать. Бесконечные лесные чащобы простирались от горизонта д горизонта: черные, где зима съела листву, и зеленые, где ввысь тянулись вечные хвойные. Птичий гомон раздавался отовсюду, но едва ли на него обратишь внимание, он точно фоновая музыка зимы, малозаметная, но такая важная. Ледяной освежающий и насыщенный свежестью воздух охладил мои мозги, и я снова стала сама собой.
ebooksa