Последняя битва

— Космический корабль!

— Что? — переглядывались мы озадаченные.

А он растолкал нас и указал пальцем на иероглифы над центральным пультом управления.

— Вьетнам, здесь ведь написано «Шеньчжоу», так? — Антенна был взбудоражен.

Фонарик в моей руке трясся, но я даже без его света смогла прочитать светящуюся надпись. Я кивнула.

И тут Антенна издал нехарактерный для него тонкий писк, я еще никогда не видела его столь взволнованным. Я бы даже сказала в экстазе.

— Это пилотируемый космический корабль для доставки экипажа на космическую станцию! Поверить не могу, что вижу его вживую!

— Космический корабль? — удивился Калеб, изумленно разглядывая панели управления.

— В две тысячи двадцать втором году Китай запустил на орбиту собственную модульную космическую станцию. Корабли «Шеньчжоу» доставляли на нее экипажи.

И словно в подтверждение слов Антенны папа сел в переднее кресло и нажал несколько кнопок. Панели зажглись тусклым светом, ожили мониторы, а под ногами что-то зажужжало.

— Видимо, корабль прибыл сюда со станции, но странно, что его оставили, да и приземлился он в странном месте, — Антенна размышлял на ходу, медленно пробираясь к догадке, хотя я уже постигла ее.

Из моих глаз потекли слезы, пока я наблюдала за отцом, который уже вводил неизвестные никому последовательности на компьютере с такой уверенностью, словно был здесь уже раньше.

— Но как твой отец узнал о нем? — удивленно спросил Калеб.

— Вот как.

Антенна открепил от стены фотографию, на которой были изображены четыре человека, парящие в невесомости — последний экипаж космической станции. И среди веселых лиц было лицо шустрого китайца — моего отца в молодости.

— Очуметь! — воскликнул Антенна. — Вьетнам, твой отец — тайконавт!

Я закрыла рот рукой и зарыдала. На плечо тут же упала рука.

— Эй, ты чего? — Калеб мягко пожимал меня за плечо. — Твой отец — герой. Это повод для радости, а не слез, — говорил он.

А я никогда не смогу им признаться в том, что всю свою жизнь презирала отца и считала его умалишенным.

Антенна уже наплевал на мои нравственные страдания и сел в кресло рядом с папой, пока тот продолжал переключать кнопки и жать на дисплеи экранов, активируя агрегаты корабля, который все это время питался энергией солнца.