Философия двойственности идеальной особи стала школьным предметом. Не сразу, лишь через несколько лет ребята донесли до меня важность раскрыть эту жуткую сторону, которую может принять человек. Так, видеофильмы, скомпонованные с моей нагрудной камеры, с других камер, снимавших меня вблизи, вперемешку с моим интервью, где я отвечаю на самые интимные вопросы психолога, стали учебным пособием для взращивания в людях понимания того, что сокрыто в наших глубинах, что мы можем выпустить наружу, если не будем знать меры в своем потреблении.
Так я стала кровавой легендой. Местной страшилкой, которой пугают непослушных детей. Придет идеальная особь и утащит тебя за бочок. Предварительно выпотрошив.
Все участники битвы под Нойштадтом, включая Падальщиков, стали героями, доблестными легендами, олицетворением отваги и благородства. Я же стала легендарным монстром, который может стереть весь этот мир по щелчку пальца.
Я иду в военный блок, где в зале посреди симуляторных тренажеров солдаты воюют с голографическими зараженными. Вспоминаю, как, будучи новобранцем, сама выстраивала тактики отражения атаки и нападения на ненастоящих кровожадных монстров. Горжусь тем, что сегодня солдаты не кричат что-то типа «мочи того, убей этого». Мы больше их не убиваем. Мы поражаем их нервную систему электрическими зарядами — первый прототип электропатрона когда-то давно изготовил мой брат, сегодня же он — глава баллистичсекого отдела — доводит свои девайся до совершенства.
— Кармен, ты хочешь побыстрее на тот свет отправиться? Зараженный спрашивать не будет, хочешь ли ты стать одной из нас! Он сожрет тебя!
— Да, сэр!
— Обернись на пять часов!
Сопля кричал не меньше Бридж. Он перенял многое от нее. Вот так мертвые и остаются с нами навсегда: роняют свои частички то тут, то там, мы подбираем их и храним глубоко в сердце, где они греют нас. Сопля тоже вызывал во мне гордость. После Нойштадта он был одним из первых, кто решил отказаться от своей человеческой сущности и продолжать жизнь зараженным.
Да. У всех есть этот выбор. Любой может прийти к нам с таким решением. Быть зараженным дает много преимуществ, как и берет плату в виде бесплодия и вечной зависимости от лекарства. Но взамен ты получаешь возможность перемещаться без ограничений, служить во внешних войсках, защищать людей. В общем, быть на передовой.
Многие перешли на сторону мнеподобных. Амир решался долго, но в итоге стоит сегодня со мной плечом к плечу.
Калеб увидел меня, я махнула в ответ, он тронул Соплю за плечо, тот тут же обернулся и приказал:
— Стоп! Отдать честь!
Очередные вскидывания рук. Я кивнула. Присела, разглядывая зал внизу под напряженное молчание солдат. Они всегда так реагировали на меня. Все так реагируют на меня: поджимают ягодицы, принимая стойку готовности, как будто я прямо вот тут сейчас превращусь и сожру их всех. Походу перебарщиваем с пропагандой.
Пока Калеб идет ко мне, я разглядываю яму, вижу новую разработку баллистов и спрашиваю:
— Электрогранаты?
Ближайший рядовой кивает.
— Так точно, мэм!
— Покажете в действии?
Ягодицы расслабляются, как только солдаты окунаются в свою стихию. Им нравится красоваться передо мной, потому что я всегда их хвалю. Они разбредаются по углам, Сопля включает симуляцию, начинается отработка стандартной тактики окружения группы зараженных. Электрогранату кидают точно в центр, электрический импульс поражает особей, как взрывная волна.
— Неплохо, — кричу я.