Сердце лича

— Не пора ли подумать о ночлеге?

— Мы сделаем это, как только стемнеет, — пообещал тот. — Не нужно, чтобы кто-либо видел, где мы остановимся.

— Да здесь и нет никого, — заметил Рогбольд. — Кто станет следить за нами? Неужто вы такие важные птицы? Не подумай, что я хочу тебя оскорбить…

— Везде могут быть чужие глаза и уши, — ответил Колмер невозмутимо.

Рогбольд пожал плечами. Оставалось только подчиниться новым знакомым. Наверняка, они знают, что делают. Впрочем, не всё ли равно — хуже-то не будет. Конечно, не очень удобно разводить костёр в темноте, но что поделаешь?

Они остановились около полуночи. Лесовики не стали привязывать коней, только расседлали их, заботливо растёрли щётками, расчесали гривы и хвосты. Затем зажгли фонари, которые были малы, но светили довольно ярко. Вместе с Рогбольдом набрали хвороста и развели костёр. Поджарили овощи и мясо. Вино пить не стали, только воду. Затем легли спать, оставив дозорным Эормия.

Путь продолжили утром. К полудню им встретилось озеро, и лесовики спустились к воде, чтобы напоить лошадей и наполнить фляги. Потом ещё четыре дня они ехали по тракту, а затем свернули на какую-то просеку.

Наконец, путники увидели Туманный Бор — почти сплошную стену громадных деревьев, простиравшуюся вдоль горизонта, покуда хватало глаз. К вечеру всадники подъехали к древнему лесу, и оказалось, что дубы и вязы стоят не так уж плотно, образуя просветы, в которые могут проехать даже лошади. И всё же между стволами лежал прозрачный сумрак, словно солнечные лучи не доставали до земли, теряясь в листьях и ветках.

Глава 47

Лесовики кивнули Рогбольду, словно приглашая его, и все вместе въехали в чащу. Перед ними зазмеилась вначале незамеченная Рогбольдом тропинка, и они двинулись по ней, забираясь всё дальше вглубь Туманного Бора. Вскоре лес начал редеть, но деревья становились толще и выше. Рогбольд заметил несколько неизвестных ему видов, но не удивился этому. В листве прятались большие птицы ярких расцветок, некоторые из них выводили переливчатые трели.

Наконец, Рогбольд увидел город лесовиков. Белокаменная столица раскинулась в долине, окружённая, словно амфитеатром, гигантскими деревьями. Зрелище было поистине величественным: зелень сверкала всевозможными оттенками, листья разных форм и размеров трепетали, словно перешёптываясь, травы были мягкими, как шёлк, цветы — необыкновенно яркими и ароматными. На мгновение у Рогбольда закружилась голова, и он вздрогнул, услышав за спиной незнакомый голос:

— Приветствую!

Обернувшись, Рогбольд едва не вскрикнул от неожиданности и удивления: перед ним, сложив на широкой груди мускулистые, унизанные браслетами руки, стоял кентавр. Длинные каштановые волосы были заплетены в толстую косу, в трёх местах перехваченную металлическими кольцами, на шее висело ожерелье, в ушах покачивались крупные серьги. Это необычное создание всё сверкало и переливалось, отбрасывая на ближайшие деревья разноцветные блики.

У кентавра были серые глаза, правильные черты лица. На торсе красовалась сафьяновая куртка, перехваченная широким кожаным поясом, из-за спины торчали лук и колчан, полный длинных стрел с пёстрым оперением. Лошадиный круп сверкал и лоснился — шерсть была ухоженной и густой.

Рогбольд слышал о кентаврах, но ни разу не встречал и потому считал их выдумкой. Впрочем, после падения Звезды на Земле чего только не появилось.

— Доброго дня тебе, Киймирр, — проговорил Колмер, приветственно поднимая руку. — Вижу, ты в добром здравии.

— Не жалуюсь, — кентавр плавно развёл руками, отчего украшения тихо зазвенели и засверкали. — Кто с тобой? — он взглянул на Рогбольда. — Это чужак?

— Именно, — подтвердил Колмер, поворачиваясь к Рогбольду. — К сожалению, я не знаю, могу ли представить вас друг другу, — он виновато пожал плечами. — Думаю, сначала следует заехать во дворец.

— Как скажешь, — отозвался Рогбольд, с интересом разглядывая кентавра.

Трудно было поверить, что подобное создание могло существовать. Интересно было бы взглянуть на его анатомию.