Свет зажегся

Полина тоже решила попробовать.

— Тогда кто тебе дал коктейль? А тарелку? Здесь есть кухня, там тебе ее и вручили?

— Я — девушка самостоятельная, если тебе и надо, чтобы указывали, вручали и давали, то мне тебя жаль.

В последние годы Полина считала себя самостоятельной настолько, насколько возможно при ее семье и финансовом положении, и такие формулировки оскорбляли ее. Она даже подумала, что если официантка продолжит ей хамить, то она ей врежет. Это были тайные вредные невыполнимые желания, потому что Полина все только думала, и не стала бы этого делать на самом деле.

— А давай ты с нами посидишь? Я тебе налью, пока Лазаря нет, могу даже попробовать замутить какой-то коктейль?

Уголки губ Толика медленно поползли вверх, а потом застыли в одном положении и больше не опускались. Официантка отмахнулась от него рукой.

— Я тут подслушала ваш разговор, — сказала она, не оправдываясь, — и вспомнила одну историю. У меня есть одна подруга, так вот, влюбился в нее один мужик с толстым кошельком. Девчонки ей говорили, повезло тебе, подруга, жесть как. Этот мужик каждый день делал ей дорогие подарки, не только там огромные букеты роз, а всякие украшения, причем все ювелирные, с бриллиантами даже. А она ему нет и все. Вовсе не набивала себе цену, мужик был страшный, как атомная война, старый хряк с плотным жирком, да еще и характером ей не подходил. Как девчонки дурой ее не обзывали, она все равно решила, что если и могла бы быть с кем-то не по любви, а что, многие так по глупости женятся и живут всю жизнь, но хотя бы с мужчиной, который ей хотя бы симпатичен. Так что если за бриллианты девушки отказывают, то за какие-то выученные лекции, тем более, если он ей не понравился сразу. Не только чокнутый твой Ярик, но и дурак, надо было показаться ей сначала. Я верю только в любовь с первого взгляда, ну или, по крайней мере, что с первой встречи симпатия какая-то есть, а потом уже любовь-морковь, все дела. А то, что можно кого-то добиться, все это сказки. Иногда, конечно, и можно, но это либо изначально игра в кошки-мышки с симпатичным тебе мужчиной, либо фальшь, ну максимум со страстью. А твоему этому другу, раз он так помешался, ненастоящие отношения не нужны. Пан или пропал, все или ничего, ну вы поняли. Вот вы друг другу симпатичны, вот и сидите, смотрите друг на друга, как дураки, вместо того, чтобы целоваться.

Официантка громко цокнула языком. Полина подумала, что в подростковом возрасте ее бы смутила такая наглость, в чуть более юном — она бы разозлилась и вела бы себя по-снобски, но сейчас она только рассмеялась.

Толик встал со своего места, подошел к Полине, и, притянув ее за затылок к себе, крепко поцеловал в губы. Его нос неудобно уткнулся в нее, но ей это понравилось, как и запах, и ощущение его кожи. Полина не отстранилась, но смотрела на него во все глаза, поэтому поцелуй вышел недолгим, он отпустил ее.

— Будь я неуверенным в себе шкетом, я бы сказал, что решил проверить, что если мы выполним совет официантки, волшебство развеется и мы поймем, где находимся. Но ты кошмар огненная.

— Огненная? — Полину разобрал смех. Она так громко смеялась, что другой бы мужчина на его месте обиделся. Она все поняла про него, Полина думала, что он специально сказал не самое романтичное слово, судя по тому, как он рассказывает свои истории, он мог бы выразиться красивее, но он специально стушил себя. В его взгляде, сердце, душе или где еще могли помещаться чувства, было все серьезнее, но он намерено опошлил фразу.

— Что? Что ты смеешься? — Толик недоумевал, но не особенно обиженно.

— Ты тоже огненный, — сказала она, успокаиваясь.

Она могла бы с ним целоваться и прикасаться к нему, но то, что было у них за душой, о чем они еще не узнали друг о друге, было куда важнее. По сравнению с этим, другие импульсы казались неважными.

— Историю лучше вам расскажу, — Полина оглянулась по сторонам, — то есть тебе.

Официантки уже не было рядом.

От ее надрывного смеха головная боль с новой силой запульсировала в висках, она чувствовала, как горят щеки. Чтобы охладиться, она сделала большой глоток из стакана, проигнорировав трубочку, совсем не так, как должно быть, пили в «Сексе в большом городе». Голова немного прояснялась, и Полине подумалось, что это очень неплохой знак, что она не испугалась настойчивого мужского прикосновения, психиатр мог бы ей гордится. Но такие мысли вызывали головную боль снова, поэтому она постаралась их отогнать.

Толик грыз свиное ушко с невозмутимым видом, готовый слушать. Отпустил от себя ситуацию, снова они были рассказчиком и слушателем друг для друга.

— История будет о бриллиантах, — Полина непроизвольно поправила сережки с небольшими камушками, но блестящими — кошмар. У Толика у самого на пальце сверкал такой, что очень веселило Чеслава. Однажды за свои неумные шутки он этим кольцом и получил в лоб. Он сразу заметил бриллианты в сережках Полины, и подумал, что она, должно быть, скромничает.

— В детстве я познакомилась с мальчиком на детской площадке, с которым нам было очень весело играть. Он жил в другом районе, но он так мне нравился, что мама водила меня туда. В школы мы пошли разные, но какое-то время еще общались. Звали его Ваня. Мы с ним играли в пиратов, потому что в морях живут акулы, а ты уже понял мое отношение к ним. Я была пираткой по имени Марийка, у меня был целый быстроходный флот, потому что мои корабли под водой подталкивали, сам понимаешь, кто. Ваня был Джеком Костью, просто невероятно, это было еще до того, как вышли «Пираты Карибского моря», а он выбрал себе именно такое имя. Не суть. В основном мы сражались на палках или катались на качелях, воображая, что это качка на море. Однажды во двор вышел погулять какой-то мерзкий мальчик, Ванин друг, и он посчитал, что это позорно играть с девчонкой, поэтому игнорировал меня всю прогулку. Я страшно обиделась сначала, а потом стала придумывать, как сделать нашу игру интереснее, чтобы Ваня играл только со мной. Предпринимательская такая жилка все же досталась мне от отца.