– У вас дома случайно нет камер видеонаблюдения? – спросила Файн.
– Есть. А почему вы спрашиваете?
– Потому что если у нас появится четкое подтверждение тому, что вы не покидали дом в пятницу, то вы будете чисты.
До этого момента, Эвелин, по крайней мере, притворялась адекватным человеком. Но что-то в последней фразе, казалось, сильно оскорбило ее. В глазах тут же разгорелся огонь ненависти, и она дернулась вперед, словно вцепившись в тюремную решетку.
– Чиста от чего? Ее убийства? Вы обе, милочки…
– Полагаю, вы не дадите нам свои записи с камер видеонаблюдения? – перебила ее Роудс.
– Конечно же, нет.
– Хорошо, – кивнула Хлои. – У нас итак имеются веские основания, чтобы получить ордер на их изъятие. Таким образом, мы получим их вне зависимости от вашего желания.
– Получайте. А затем, когда все это закончится, я подам на вас в суд. Я подам в суд на сотрудников аэропорта, которые нацепили на меня наручники, и на ФБР за то, что они отправили вас двоих, чтобы оскорбить и обвинить в убийстве, хотя я четко сказала, что все это время пролежала в постели.
– Пока мы вас ни в чем не обвиняем, – заметила Хлои.
– Да, это очевидно.
Не хотелось признавать этого, но Эвелин заставила агентов вздрогнуть. Эта женщина была слишком самоуверенной.
«Может быть, когда у тебя есть деньги, ты привыкаешь, что они способны вытащить из любой ситуации, и все это вызывает подобную самоуверенность», – подумала Хлои.
Пока она пыталась выбрать правильную линию допроса, в кармане зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, Файн увидела номер сестры. Первым порывом было ответить, но это было бы непрофессионально. Более того, видит Бог, Эвелин Маршалл лишь искала дополнительный повод прицепиться к ним.
Переведя вызов на голосовую почту, Хлои снова посмотрела на подозреваемую. Она все никак не могла понять, как сдвинуться с мертвой точки. Было ясно, что Эвелин слишком упрямая.
– Что вы пьете от мигрени? – поинтересовалась у нее Роудс.
– Пытаетесь выяснить, что мне о ней известно? – усмехнулась Маршалл. – Хотите проверить, не вру ли я?
По выражению лица Роудс было ясно, что она тоже устала от игр Эвелин.
В кармане Хлои снова зазвонил телефон, слегка разозлив ее. Она проверила дисплей, увидела номер Даниэль и практически уже перевела вызов на голосовую почту, но затем вдруг вспомнила о собственной квартире, о том, как отец разгромил там все, чтобы вернуть дневник. Вполне возможно, что он нанес визит и второй своей дочери. Она могла звонить, чувствуя опасность.
– Одну секунду, – сказала Хлои. – Прошу прощения, но я должна принять этот вызов.