– Не знаю. Расследование может закончиться завтра, а может растянуться еще на неделю. Может больше. Я правда не знаю. Нужно учиться терпению, Даниэль. Если мы хотим, чтобы он получил того, чего заслуживает, то стоит продумать каждый шаг.
– Ты права, – согласилась она. – Я понимаю это, но мне противен тот факт, что он на свободе. Что помешает ему просто переехать отсюда в другое место?
– Я думала об этом. Но он не просто так обосновался в Вашингтоне. Он сам захотел быть рядом с нами. Сначала я думала, что дело в ностальгии, а теперь считаю, что он решился на это, поскольку видит в нас угрозу.
– Думаешь, он знает, что нам известно?
– Понятия не имею.
Даниэль поднялась на ноги и осмотрела беспорядок, все еще прижимая к себе дневник.
– Держи. Мне все еще стыдно, что я пошла на это. Дай… Позволь мне убраться тут.
– Непременно…. Только подожди пару дней. Я понимаю, что ты целый день думала об этом. Выглядишь истощенной, сестренка.
– Я в порядке.
– Я не хочу, чтобы ты занималась уборкой… Пока нет. В любом случае, буду рада, если останешься тут на ночь, если захочешь.
– Нет, – покачала головой Даниэль, немного поразмыслив. – Я поеду домой. Мне просто нужно было увидеться с тобой. Стоило сбросить с плеч эту ношу, признать, что это я вломилась в твой дом. Я поняла, что все это время ты подозревала отца, и что-то в этом показалось мне неправильным.
– Это ясно. Просто…Что ж, я надеюсь, что мы научимся лучше понимать друг друга.
– Это ты говоришь мне, – рассмеялась Даниэль, направляясь к двери. Затем она снова огляделась и нахмурилась. – Мне правда очень жаль. Не прибирайся тут. Я завтра приеду и все сделаю сама.
– Договорились. Спокойной ночи, Даниэль.
Сестра устало кивнула и выскочила из квартиры.
Хлои снова присела на диван и поняла, что в конце всей этой драмы Даниэль все же унесла с собой дневник. Это обеспокоило ее, словно сестра ушла с заряженным пистолетом, а не просто дневником.
Файн оглядела квартиру и весь тот беспорядок, который ее сестра, а вовсе не отец, сотворила, и, наконец, тоже расплакалась.
ГЛАВА 20
Внезапный переворот в плане личной жизни вызвал бессонницу. Разум Хлои был слишком поглощен попытками понять, как она могла быть настолько ослеплена резким недоверием к отцу. Было странно осознавать, что всего пять месяцев назад она бы ни за что не заподозрила отца, а скорее сразу подумала бы о Даниэль.
Казалось, все вокруг менялось слишком быстро, и все действительно началось с отца. Или, если быть точнее, все началось с того, что ранее она обожала и любила его. Даже когда эти чувства трансформировались в злость и недоверие, он все равно продолжал сильно влиять на ее рассуждения.