Физрук и вот это вот все

— Ты нормальный, — сказал он. — Разве что резковат немного.

— Я предупреждал.

— Да я понимаю, — сказал он. — Звать-то тебя как?

— Чапай, — сказал я.

— Держи, Чапай, — он достал из кармана своей робы какой-то кругляш и вручил его мне. Оа одной стороне кругляша было схематичное изображение кирки, как если бы ее ребенок нарисовал, на на другой вообще ничего не было.

— Что это?

— Это жетон, — сказал он. — Кинешь его утром в копилку. А вот еще три.

— А мне обязательно надо спрашивать, зачем они нужны, или ты сам объяснишь?

— А, так ты вообще нуб, что ли?

— Первая моя ходка, — сказал я.

— Ну, слушай…

И он посвятил меня в подробности местной экономической модели.

Жетоны были здесь главным и единственным платежным средством. Ночь в бараке стоила один жетон. Завтра — один жетон. Кирка — один жетон. Тачка — один жетон. Обед и ужин тоже по жетону. ну и всякие дополнительные услуги…

Добывались эти жетоны тоже довольно просто. Одна тачка содержащей тримерит руды стоила… Да, верно. Один жетон.

Мне, как новичку, полагались четыре жетона, которыми я мог оплатить ночлег, ближайший прием пищи, кирку и аренду тачки на один день. А дальше уже — крутись как хочешь, зарабатывай сам.

По самым элементарным подсчетам выходило, что мне нужно зарабатывать не меньше шести жетонов в день — завтрак, обед, ужин, ночлег, кирка и тачка. Гонзо заверил меня, что даже для новичка в рудном деле в этом нет ничего сложного, а средний работяга тут зарабатывает больше, спуская излишек жетонов на азартные игры или покупку каких-то дополнительных ништяков, и я решил положиться на его слова.

По крайней мере, до утра.

Напоследок он хлопнул меня по плечу, посоветовал занять любую пустующую кровать и не морочиться по пустякам. Поскольку я к этому времени уже довольно устал, пусть не физически, но морально, я решил последовать его совету и строить новые плану утром, на свежую голову.

Я выбрал себе кровать, не слишком похожую на развалину и подальше от двери, чтобы не дуло, вытащил из тумбочку условно чистую простыню и принялся готовить постель ко сну, как ко мне подошел еще один орк.

Он был старый, сморщенный и какой-то выцветший, как случается со всеми старыми орками, а этот был стар настолько, что мне даже не удалось определить его изначальный цвет.