К тому же, отсидка на Земле вряд ли снабдила бы меня опытом, необходимым для общения с местными каторжанами.
Пока я плелся от домика начальника рудника к унылому бараку с начертанной красной краской цифрой «три», я обдумывал дальнейшую стратегию своего поведения. Вряд ли стоило открывать дверь в барак ударом ноги и начинать знакомства с крика «Вечер в хату, господа арестанты!».
Но и чрезмерно вежливым, наверное, тоже быть не стоит. Есть некоторые личности, которые воспринимают вежливость за слабость. Таким личностям надо сразу стучать по рогам, пока дело не зашло слишком далеко.
В общем, все как обычно, буду действовать по ситуации.
Дверь барака оказалась не заперта.
Я помахал рукой проходившему мимо охраннику — понятия не имею, тот ли это был охранник, что отправил меня к начальнику или другой, они все настолько одинаково унылые, что в темноте не отличишь — дернул дверь на себя и вошел внутрь.
Ну, казарма и есть казарма. Кровати, по счастью, одноярусные, тумбочки, вешалки…
Заключенных было человек сорок, и большая часть уже спала. Остальные группировались по несколько человек и о чем-то беседовали, либо играли в нехитрые карточные игры.
На мое появление они отреагировали… Никак они не отреагировали.
Всем было наплевать.
А нет, все нормально.
От ближайшей ко мне группы отделился орочьей наружности двухметровый бугай. То есть, это по человеческим меркам он был бугай, по орочьим, наверное, годился только в задохлики.
Но из тех, кто не спал, он был самым крупным представителем разумного вида. Ну, относительно разумного.
Он подошел ко мне, остановился всего в паре сантиметров от того пространства, которое я привык считать своим и личным, и смерил меня тяжелым взглядом.
— О, новенький, — сказал он. — Как зовут?
— Никак не зовут, — сказал я. — Сам всегда прихожу.
— И за что замели?
— Ни за что.
— Как и всех нас, — ухмыльнулся он, чуть не порезав себе рот собственными клыками.
— Нет, серьезно, — сказал я. — У меня просто туристическая поездка.