Я кивнул. Заключенные — контингент сложный. Заточкой под ребро меня, конечно, не убьешь, но зачем искушать судьбу?
— Как, говоришь, звали того парня, вместе с которым ты сюда угодил?
— Талор, — сказал я. — Капитан Талор.
Начальник рудника снова запустил свой адский калькулятор и заколошматил по клавишам, так что мы опять оглохли.
— Есть такой, — сообщил он, вырубая стационарный генератор помех. — Только странно, приговор по его делу был вынесен уже очень давно, и назначить дату начала наказания доверили истцу. Почему он тянул столько времени, сынок?
— Не знаю, — сказал я. — А в чем его обвиняли-то? Там написано?
— Там написано, — заверил меня начальник рудника. — Но это конфиденциальная информация, сынок.
— Вот так всегда, — вздохнул я.
— Да и какая разница, если парень действительно мертв?
— Никакой, — согласился я.
Между нами повисло неловкое молчание.
Он смотрел на меня, явно чего-то ожидая, а я смотрел на него, не понимая, чего он от меня хочет, и некоторое время мы играли в гляделки, а потом мне надоело и я решил, что он выиграл.
— Ну ладно, — сказал я. — А мне-то что теперь делать?
— Иди в третий барак, найди там старшего, он объяснит, что делать дальше.
Это звучало, как начало квеста, но довольно унылого и далеко не многообещающего.
— В смысле? — не совсем понял я.
— Он расскажет тебе, где спать, где взять кирку с тачкой и как рубить руду, сынок, — терпеливо объяснил мне начальник рудника.
— То есть, я должен рубить руду?
— Меня поражает твоя прозорливость.
— Но я же невиновен, — напомнил я.