— Не стоит, голубушка, — женщина посмотрела в сторону кафедры, где стоял начальник полиции. — Здесь и начальник полиции Огненска, если что, мы его попросим нас защитить. Уверена, он не откажет.
Север был уверен, что генерал Климов кивнул, посмотрел в глаза этой женщине в спортивном костюме, хотя он физически не мог слышать, что она говорит — слишком далеко.
— Хотя что уж скрывать, — продолжила женщина, — полиции мало доверия. — она погрозила пальцем в сторону кафедры, чем вызвала возгласы одобрения толпы.
«Черт знает, что творится», — подумал Север, провожая взглядом странную пару — явно сильно избитую женщину, которая вдруг, ни с того ни с его, безо всякого давления изменила свои слова и ту, вторую, в комбинезоне, которая чувствовала себя здесь как рыба в воде.
Потом он вспомнил приказ Аркадия и поспешил к одному из столиков, обслуживающих нескончаемую толпу.
Человек в комбинезоне без слов протянул ему три пузырька и три небольших мешочка в плотной зеленой ткани.
Откуда он знает, что нужно три? — Север покачал головой, но задавать вопросы не стал. Происходящее все сильнее и сильнее внушало ему подозрения. Лишь фигура шефа, спокойно стоящего рядом с мэром и начальником полиции удерживала майора от того, чтобы не разрядить обойму из табельного пистолета в мрачный купол церкви. Он еще раз поискал взглядом исчезнувших сотрудников и с удивлением обнаружил Борю, Картона, Гонца и Таксиста в разных углах. Они стояли словно ни в чем ни бывало, наблюдая за происходящим — так, что Север обомлел. Он хотел было кинуться к ближайшему, Картону, но передумал. Сначала приказ шефа, а потом он выволочит сотрудника на улицу и вспомнит несколько хороших ударов, вышибающих дурь из особо непонятливых товарищей.
Когда он подошел к кафедре, музыка изменилась. Вместо попсы раздалось какое-то демоническое песнопение, сопровождаемое выкриками, щелчками, хохотом, лязгом и хрипами. По его спине пробежал холодок. Он взглянул на огромный, метров пятнадцать высотой крест и автоматически перекрестился.
Баталов смотрел на него в упор, его глаза были почти такими же безумными, как у той девахи, что неведомыми путями попала на этот шабаш. Скорее всего, она увидела скопление народа и правильно решила, что спасение, кто бы там за ней ни гнался, находится здесь. Он нутром чувствовал, что она ошиблась — как чувствует это волк, попавший в западню, но еще не увидевший красные флажки.
— Давай уже, что так долго? — сказал Баталов, протягивая руку за пузырьком. — Кто там кричал?
Климов отошел от пастора.
— Это проститутка с гостиницы, она у нас на учете. Психическое заболевание, и не только психическое, — сказал он. — Нужно сделать ей направление на лечение, организуешь, Борис Аркадьевич? — он посмотрел на мэра.
— Конечно, — ответил тот. — Могу прямо завтра.
— Завтра выходной, а в понедельник нормально, — сказал Климов.
Пастор осенил их крестом.
— Благие дела, дети мои, зачтутся на Страшном суде. Каждый день неотвратимо приближает нас к нему.
Баталов чуть отодвинулся, скептически посмотрел на пузырек.
— Как спрей от насморка. Берешь и нажимаешь. Можно в рот. Без разницы, — начальник полиции Климов достал из кармана точно такой же пузырек и продемонстрировал, как это происходит.
— Откуда это все? Чье производство? — поинтересовался Баталов.
Мэр с пастором переглянулись.