— Хороший способ. Почти получилось. И кого же он хотел предупредить?
— Мою жену. Бывшую. Она работает диспетчером. Он хотел предупредить, что Саше угрожает опасность. Основная мишень — Саша. Они хотят убить ее.
— Какого черта тогда им от вас нужно?
Они вышли на площадку с лифтом. Кнопка вызова горела зеленым, Север нажал на нее и кабина направилась к ним, это было слышно по звуку.
— Ей ничего не угрожает, — сказал Север.
Андрей изумленно посмотрел на майора.
— Как это ничего? Ее хотят убить, а вы говорите, — ничего.
— Никто ее не хочет убить. Это она хочет…
— Что?! Да как вы смеете… — несмотря на разницу в комплекции, Андрей ринулся на майора, готовясь нанести удар в лицо, но был встречен точным прямым в челюсть.
Север поймал его на противоходе и хоть не прикладывал к удару никакой силы, тело Андрея потрясло. Он с трудом устоял на ногах.
— Не дури, — шепотом сказал Север, наблюдая за цифрами на счетчике этажей. — Твоя дочь управляет всеми ими. Это она послала тебя сюда, чтобы сжечь. Потому что ты чем-то им очень опасен. Чем? Думай, потому что времени у нас нет. Ты должен понять, чего они опасаются, раз хотят тебя сжечь в самой жаркой коптильне города.
— С чего вы взяли?.. — прошептал Андрей, — что… это она? С чего? Откуда вы… — но чем упорнее он прокручивал в памяти все события, тем очевиднее становилась версия майора. Саша… они получили контроль над ней, все это время, два года Лукин ставил над ней свои опыты, а потом решил попробовать с ним, но… не получилось. Саша воспротивилась. Она… не до конца… — Господи… — чуть слышно сказал он. — Нет!.. Не может этого быть…
В небольшом помещении, куда спускалась зарешетчатая шахта лифта, стояла невыносимая жара, усугубляющаяся сильнейшей вонью. Смрад перегоревшего мусора проникал сквозь кожу, слизистые, роговицу глаз, саднил горло, оседал в легких, разрывая их прокисшей горечью.
Андрей расстегнул молнию комбинезона. Что-то насторожило его, но он не мог понять, что именно. Какая-то мелкая деталь, значения которой он не мог осознать.
Север стоял к нему лицом, бросая короткие взгляды на цифру этажа спускающегося лифта. Лязгая, кабина еле ползла где-то выше.
В коридоре, откуда они пришли, слышался равномерный гул, изредка нарушаемый ревом цепей и скрежетом металла. Периодически гул усиливался, захлебываясь на высокой частоте, под ногами что-то с треском обрушивалось, вероятно, новая порция свиней обрушивалась в пылающее жерло печи, лопалось стекло, взрывались лампы, флаконы, батарейки — огонь сжирал все без остатка. Железная печь и все ее внутренности вместе с переходами, отсеками, лестницами и лифтом мелко дрожали. Стоял удушающий, невыносимый запах, усиливаемый жарой.
Уже сегодня к обычной вони, доставляемой в город северо-восточным ветром добавится едкая, выворачивающая наизнанку гарь от тысяч сожженных свиней, вызывающая у детей и взрослых приступы удушья и страшные волдыри на теле.
Андрей еще раз посмотрел на Севера. Тот был вооружен. Крепкий, хорошо сбитый обученный чекист. К тому же, умный.
— С чего вы…, — начал он и осекся. Ему стало ясно,
У Севера едва заметно опускался и поднимался подбородок. Он, скорее всего, не замечал этого, как не замечали все те люди, или то, во что они превратились. Зомби? Нет, это были не зомби. Они, по сути, остались теми же людьми, что и были: разговаривали, улыбались, ходили, делали покупки, молились, занимались любовью и дрались, только… вряд ли сознавали свои действия. Впрочем, наверняка Андрей не мог этого знать.