— Достаточно хорошо, — с некоторой скромностью произнес я. — Мы с Колесниковым дружили шесть лет, может, даже немного дольше. Точной даты не помню, когда именно сошлись.
— Значит, для вас его смерть — еще больший удар, чем для всех нас. Я вам искренне сочувствую. — Лесницкая присела на табурет напротив меня и принялась аккуратно раскладывать в чашки сахар из эффектной пластмассовой расписной коробочки. — Вам сколько ложечек?
— Мне, если можно, без сахара.
— Понимаю, — дружелюбно улыбнулась собеседница. — Я, знаете ли, всегда завидовала людям, которые находят в себе силы отказываться от сладкого. Чай и кофе нужно пить без сахара, тогда они сохраняют свой естественный аромат, — мне и муж мой так говорит, только вот я отказывать себе в подобных удовольствиях никак не могу. Не могу, и всё тут. Хотя и прекрасно знаю, что сладкое портит фигуру. Мало того, всегда ложу сахара помногу. Видите, как растолстела?
— Да что вы на себя наговариваете, — без малейшей доли иронии искренне сказал я. — Вы в прекрасной форме. Выглядите просто потрясающе. Другие женщины вам только завидовать должны. Может, правда, и есть каких-то пара лишних килограммов, но это наоборот, вас не портит, а делает ещё привлекательней.
— Не надо льстить, Андрей Николаевич, — недовольно взмахнула рукой Лесницкая. — Если уж сказать по правде, у меня совсем не два лишних килограмма, как вы изволили выразиться, а целых шесть, — и я не знаю, как мне от них избавиться. Вроде бы стараюсь и бегать по утрам, и работа такая, что приходится не так уж мало двигаться, но любовь к сладкому, — вот в этом и есть вся моя проблема. Конфетки, пирожные, шоколад, — хоть убейте, но не могу без всего этого.
Не смотря на такую «ужасную» проблему, она, действительно, выглядела превосходно. Подходящая к ее румяному лицу косметика, сравнительно дорогой макияж, элегантная причёска, — определенно чувствовалось, что женщина, в отличии от меня, за собой следит должным образом. Для чего ей было приписывать себе столько излишних недостатков, я не мог понять. Скорее всего, моя собеседница очень уж хотела хотела, чтобы её хоть кто-нибудь пожалел.
Кофе сварилось довольно быстро, и уже через минуту тёмный горячий напиток аппетитно дымился в наших чашках, наполняя кухню слегка дурманящим аппетитным ароматом. Я сделал первый глоток, чётко ощущая, как горячая приятная влага пронизывает все мои внутренности до последней кишки. В считанные секунды тело согрелось после беспощадного уличного мороза. Я поймал себя на мысли, что определенно не хочу отсюда уходить.
— Время идёт, Антонина Петровна, — сказал как бы между прочим. — Может, нам с вашей дочкой пора начать занятие?
— Да, да, вы же ради этого сюда пришли, — снова улыбнулась Лесницкая, с неохотой отрываясь от своей чашки, в которой было наколочено столько сахара, что, наверное, поставь внутрь маленькую серебряную ложечку, — она бы сохранила своё вертикальное положение без посторонней поддержки. — Вы сегодня куда-нибудь еще спешите?
— Вроде бы нет.
— Тогда сидите, пожалуйста, спокойно. Сегодня совсем не тот день, чтобы работать. Давайте лучше поговорим о Юрии. Возможно, он вам об этом говорил, — я ведь его знала довольно хорошо, поэтому мы называли друг друга на «ты». Вот вы сказали, что перед самой смертью он попросил вас провести вместо него несколько занятий с детьми. Выходит, он чувствовал приближение в своей жизни чего-то неминучего, чего-то особого, опасного.
— Возможно. — Я пожал плечами и в подражание ей скорчил заинтересованную гримасу. — Он ведь погиб сразу, как только вышел от меня, чтобы отогнать на стоянку свою машину. Я перед этим долго не соглашался на его предложение, но если вы говорите, что достаточно хорошо знали Юрия, то наверняка знали и то, как он умеет уговаривать людей. Подобный талант был дан ему от Бога.
Лесницкая не приняла кинутый мною камешек в свой огород, продолжая сохранять невозмутимый вид.
— А Юрий не написал никакой записки, ну типа рекомендации для вас? — поинтересовалась она.
— К сожалению, нет, — апатично развёл руками я. — Может, он и хотел это сделать, но, увы, не успел. Все произошло настолько быстро, что я даже не смог сориентироваться в ситуации.
— Понимаете, Андрей Николаевич, вы только поймите меня правильно и не подумайте ничего плохого обо мне. — Хозяйка квартиры несколько виновато опустила глаза. — Но я ведь вас в первый раз вижу. Могла вообще не впустить вас к себе. Сама не знаю, почему поверила тому, что вы сказали. Может быть, вы мне сразу понравились как человек, или лицо ваше внушило доверие…
— А сейчас не внушает? — с иронией произнес я.
— Нет, нет, всё нормально. Вы только не обижайтесь на меня, — это так, к размышлению. Поймите, — у меня чересчур строгий супруг, и он может быть очень недоволен тем обстоятельством, что я вас впустила в нашу квартиру без рекомендаций. Именно поэтому я и сказала Лесе, что вы возможно будете её репетитором. Видите ли, специалиста для обучения дочери иностранному языку выбирал мой муж. Прежде всего, вы должны понравиться не мне, а именно ему. Последнее слово в нашей семье всегда остается именно за ним.
— Понимаю, — согласно кивнул я. — Вы не расстраивайтесь, Антонина Петровна, с моей стороны на этот счет никакой обиды нет, — это всё жизненные обстоятельства, против которых никак не попрёшь. Я просто пытаюсь выполнить последнюю волю своего друга, думаю, — это нормальное явление.
ebooksa