Она на полшага вышла из душевой кабинки и мокрой ладонью погладила его по голове. Это было не очень приятно, но он стерпел.
– Все уладится, – заверила она. – Я тебе обещаю. Не надо из-за этого огорчаться.
– Как же уладится, раз ты бросаешь нас!
– Перестань, Эрик, – сказала она и, взяв за подбородок, ласково приподняла его наклоненную голову и заглянула ему в глаза: – Я не брошу тебя. Как только мы с дядей Юханом устроимся, ты сможешь нас навещать.
– Но ты же нас покидаешь…
– Придется тебе посмотреть на это по-взрослому. – Ее голос дрогнул. – Нам… Нам всем сейчас тяжело. Понимаешь?
И в этот миг внизу раздался звонок.
– Уже пора, – сказала она, возвращаясь под душ. – Спустись вниз и открой. Скажи дяде Юхану, чтобы он забрал три чемодана, которые стоят в передней.
Эрик ощутил боль за глазницами, вот-вот готовы были брызнуть непрошеные слезы.
– Не уезжай, мама!
– Не сейчас, Эрик, – ответила она. – Беги вниз и дай мне спокойно одеться.
Эрик видел, как она сдерживается, чтобы не заплакать.
– Почему ты не хочешь остаться?
– Об этом, Эрик, в другой раз поговорим.
Она повернулась к нему спиной.
Эрик не уходил.
Скоро все будет кончено. Сейчас она протянет руку и выключит кран. Потом снимет с крючка полотенце и вытрется. Затем пойдет в спальню и наденет трусики, колготки, лифчик и короткое синее платье, уже разложенное на кровати. С каждым шажком она будет удаляться и наконец выйдет за дверь, чтобы никогда не вернуться. Никогда, как в…
Эрик сунул руку в карман и достал спрятанный там шприц. Сняв с иглы защитный колпачок, он подошел к матери. Она протянула руку к крану, чтобы выключить воду. В тот же миг он вонзил ей в поясницу иглу и до упора нажал на поршень. Она вскрикнула от боли и обернулась к нему. Он испуганно глядел на нее. Шприц застрял в теле и болтался сзади, покачиваясь в такт движениям.
– Что… что ты сделал? – Извернувшись, она посмотрела себе за спину и увидела шприц. Попыталась вытащить, но не дотянулась. – Что… Что ты наделал, Эрик?
Эрик попятился от нее, пока не прижался к стене.