Постумия

Выскочив из «Форда», я поняла, что бабки в Лёлькином дворе меня не узнали. Они тут же зашептались и стали показывать пальцами в мою сторону. А вообще-то я сюда ездила часто, и соседки со мной здоровались. Обрадованная этим обстоятельством, я влетела в парадное. Оттуда как раз выбегал Егорка – Лёлькин сосед уже по лестничной площадке. Он тоже меня не узнал.

Лёлька ждала в прихожей – такая прекрасная, что не хотелось её переодевать. Но делать нечего – шеф приказал. Здороваясь, мы припали друг к другу щеками. Потом я достала из сумки пакет с париком. Лёлька принесла из комнаты пачку заколок-невидимок.

Поскольку моя дорогая подруга была блондинкой, её красота легко подчеркивалась и приглушалась косметикой. Вот и сейчас я, мысленно ругая себя последними словами, плотно прижимала её золотые кудри к голове и фиксировала их. Потом натянула сверху этот вульгарный парик. Нарисовала подруге совершенно другое лицо. Со мной такой номер не прошёл бы, а вот Лёлька изменилась кардинально.

Рядом шла девчонка в облегающей куртке из искусственной кожи, брюках-стретч и в низких замшевых ботиночках цвета старого мха. Вряд ли её сейчас узнали бы даже в пожарной части. Несмотря на вечер, мы надели тонированные очки. И в таком виде выскочили к машине.

– Ах, вот твой новый лимузин!

Меня покоробила насмешка в Лёлькином голосе.

– Какие есть, на таких и едем! – с вызовом ответила я. Лёлька поняла, что переборщила.

– Ладно, мать, не дуйся, – примирительно сказала она. – Двигай, я покажу дорогу.

– У меня в навигатор все карты загружены, – проворчала я. Но потом сменила гнев на милость. – А показать всё равно не мешает.

Мы с Лёлькой, конечно, покурили. От волнения я сделала несколько затяжек, за что потом себя изругала. Несчастная подружка могла теперь курить только в квартире. Ни на лестнице, ни на балконе делать это не разрешалось. В других домах закон нарушали, как хотели. Но здесь оказалась очень вредная старшая по подъезду. Она распространила свою власть на весь дом, потому что остальным было лень корячиться. Времени у пенсионерки было много, а извилин в черепе мало.

Кроме того, Лёлька не была прописана в квартире. И эта гадина угрожала заявить в полицию. Лёлька и послала бы её по известному адресу, но квартирная хозяйка умоляла этого не делать. Боялась ссориться с начальством – ведь ей тут жить. Лёлька, скрепя сердце, пообещала молчать.

Детский сад помещался во дворе, тоже неподалёку от проспекта Ленина. На площадке орали, визжали, ревели, смеялись, дрались, играли, бегали дети буквально всех возрастов. Кого-то из них забрали родители и выпустили погулять уже из дома. Других мамы и бабушки ждали на скамейках, потому что мелкие никак не хотели расставаться с Иваном.

По инструкции, воспитатель должен был находиться с детьми до семи часов вечера. Круглосуточная группа жила по своим законам. Если за ребёнком не приходили, требовалось вызывать полицию и отправлять его в детский центр. Иван и рад был бы забрать чадо домой, но не имел права. Родители, кстати, являлись теперь гораздо раньше. Знали, какая потом будет морока.

Ваня как раз обсуждал с мальчишками грядущий Парад Победы, а также новый танк «Армата». Кстати, он тоже нас не узнал, и пришлось подойти поближе. Тут же возникли ещё две мамаши и утащили за руки ревущих детей. Мы с Лёлькой переглянулись. Впервые на нашей памяти детки не хотели идти из садика домой. Радовало нас пока только то, что сам Иван был в порядке.

Я сунула руку в «бардачок» арендованной машины и вытащила оттуда завалявшиеся после прошлого Хэллоуина клыки вампира – из пластмассы. Решила предложить Ване – может, сгодятся для детских спектаклей. Там ведь непременно присутствуют какие-нибудь злодеи. Лично у нас в садике с этим всегда была напряжёнка. Кроме того, я привезла и Лёльке, и Ивану «конвертики» с черносливом. Ими меня угостила уборщица Халима перед самым отъездом.

– Иван, извините, мы с вами о встрече договорились, – вполголоса сказала я.

Воспитатель вздрогнул, развернулся и едва не вскрикнул от удивления. Я подмигнула ему, давая знак молчать.

– Да, конечно, сейчас я вам всё покажу, – совершенно спокойно отозвался он. – Антонина Афанасьевна, присмотрите пока за моими архаровцами. Ко мне две мамочки пришли.

Женщина лет сорока, тоже воспитательница, лишь отрешённо кивнула. Видимо, Ваня бросал на неё детей не в первый раз. Как местная достопримечательность, он часто принимал посетителей, включая журналистов и даже телевизионщиков.

В следующую минуту Антонина бросилась разбирать свалку. Конфликт возник после того, как дети «ручейком» съехали с горки. Конечно, кто-то разбил коленку и поднял вой. Я поёжилась, вообразив, что довольно скоро буду выслушивать дома и во дворе всё то же самое. Но в следующую минуту эта мысль взметнула в душе бурную радость.