Постумия

Вот зараза, опять тошнит! Лёлька всё поймёт и простит. Она заменит меня за рулём. Но я буду держаться, пока смогу. А чему удивляться? Выхлопы, пыль, усталость, волнение. Надо потерпеть – недолго осталось. Вряд ли «Газель» в темноте поедет ещё куда-нибудь. Мы уже мчимся по КАДу. Значит, путь лежит в город. Только вот куда? Не хотелось бы тащиться за ними в другой район, торчать в пробках.

Лёлька следила за объектом через бинокль с ИК-фильтрами. У неё был и такой. А я незаметно, но часто сплёвывала в платок. И сначала с тревогой, а потом и с ужасом отмечала у себя все признаки усталости за рулём.

Перед открытыми глазами появлялись несуществующие предметы, а реальные исчезали. Зрение фокусировалось с трудом. Мысли скакали, будто блохи. Я даже додумать простенькую фразу не могла, а таблицу умножения забыла начисто. В таком случае надо обязательно разговаривать – с пассажиром или с напарником; но не хочется отвлекать Лёльку. Она тут не прохлаждается, а плотно работает. Упустит какой-нибудь штрих – и хана. Надо бы переключить на ближний свет… Какой сейчас был знак? Он вертится в мозгу, а значение уплывает. Раньше я в таких случаях хваталась за банку энергетика проверенной марки, которые запасала загодя. А теперь это может повредить ребёнку. Хотя я ему и так достаточно навредила. Если родится здоровенький, будет чудо.

Ну вот, дождалась! Стала потихоньку отпускать педаль газа, и руль потянуло вправо. И это на КАД, где нельзя остановиться – сразу тюкнут. И нет рядом АЗС с кофейней. Зато в наличии масса дурных лихачей и гаишников. Прежде в таких обстоятельствах я не терялась. Да и сейчас могла бы покемарить на парковке… Дура, совсем забыла – мы же «Газель» ведём! Именно поэтому нельзя остановиться.

Ого, заправочка! Откуда она здесь? Такая уютная, светлая… Кошмар, уже снится!.. Стоп, отставить! Ты при исполнении. Брат говорил… А я ещё и Лёльку угроблю, и чужую машину. Шумахер долбанный! Мне многие предрекали смерть за рулём. Только бы не сегодня! А то Дрон ничего не узнает по садик. Было бы клёво заглушить мотор, затянуть «ручник», запереться изнутри. Снять обувь и откинуть спинку сидения. Сумку с деньгами и документами – под голову. Телефон – в крепление, перед глазами. Будильник – на звонок через два часа. А радио пусть негромко играет.

Вставать нужно, когда начинаешь различать голоса ведущих и проявлять интерес к сообщениям на экране смартфона. А потом обязательно зайти на АЗС, перекинуться словечком с кем-нибудь, выпить кофе с плюшкой. Как прекрасно, уже не мутит. А вот спать охота. Я даже воды глотнуть не могу.

Мы должны установить, куда свернёт «Газель» на ночь. Или они и дальше будут кататься? Тихий ужас! Только что хотела блевать, а сейчас быка бы сожрала! Поспать бы, а там хоть пятьсот километров проехать… Нельзя, иначе всё псу под хвост! Дрон расстроится, и Ваня тоже. Хороший мальчик. Надо его познакомить… С кем? У него большая семья. Мать не отпустит…

А потом я увидела перед собой лицо Эммы Теобальдовны. Оно морщинистое, как печёное яблоко. Зато консьержка пользуется отличной косметикой. Правильно, я обещала отдать парики. Когда только поселилась в этом доме, то в пати-руме, на первом этаже, справляли её день рождения. Я тогда ещё удивилась – ну и волосы у бабули! Чёрные, блестящие, в высокой причёске. А оказался парик плюс шиньон. И в жизни Эмма была заурядной шатенкой.

А какое красивое панно на стене, сразу при входе! Оно нарисовано на воздухе или на стене холла? У нас такой симпатичный дом! Роспись, зеркала, живые цветы. На панно – морской пейзаж с чайками и дельфинами. А на юге, прямо над городом, висит очаровательный растущий месяц…

– Мать, ты что, сознание потеряла?! – заорала Лёлька, с трудом выравнивая «Форд». – Днём бы точно в лепёшку… Я на такое не подписывалась!

– Прости, умоляю! Спасибо тебе… – Я была готова тут же застрелиться от позора. – Весь день на ногах. Утром ещё в пробках настоялась. Ты же понимаешь…

– Только потому и прощаю. – Лёлька говора уже тише. – В декрет тебе надо идти, вот что.

– Рано в декрет, – пробормотала я, кусая губы до крови.

– Тогда на другую работу. Всё, съезжай на Энгельса! – Лёлька опять вскинула бинокль. – К «Парнасу» едут…

Родное слово вдохнуло в меня силы. Значит, дом совсем рядом. Скорее всего, в промзоне у них склад. Там могут хранить оружие. По-любому надо бы проверить. А нам с Лёлькой дальше не просочиться. Да и опасно это…

– А зачем париться? – Лелька тоже зевнула. И я вспомнила, что подруга после трудной смены, и тоже хочет спать. Но ведь не вырубается посреди Кольцевой! Папа, прости, я тебя недостойна! – Вполне достаточно того, что мы имеем. Пусть мужики дальше думают. Я тоже не Терминатор.

Мы проводили «Газель» до ворот, за которыми она исчезла. Рванули дальше по проспекту Энгельса, который вёл сразу к двум моим домам – бывшему и нынешнему.

– Тьфу ты, козлина! – сквозь зубы ругнулась я, когда какой-то тип едва не угодил нам под колёса.

Скорее всего, из мрака внезапно возник рабочий, идущий со смены. Вон, ещё их несколько топает к метро. Бояться никого не нужно. Наверное, с завода «Пепси». Он расположен тоже на «Парнасе», на 5-м Верхнем проезде.

– Повесить бы тебе на нижний бюст пару катафотов!