Дефолт

– Здравствуйте, Александра Александровна! С приездом вас! – Нина Васильевна засверкала золотыми зубами. – Благополучно добрались?

– Да, всё в порядке. – Саша старалась заслонить саквояжем тапки.

Чугунные решётки на окнах, белоснежный тюль, ковры, картины – как всё мило, знакомо, спокойно. Ей бы такую работёнку – сидеть на мягком диванчике, вязать или смотреть «видак»!..

– А вы Артёма Михайловича случайно не видели сегодня? Я из Питера не могла до него дозвониться.

– Как же! Мы с Аликом оба его видели! – Нина Васильевна зачастила, как пулемёт, стараясь угодить уважаемой жиличке. – Утречком, часиков в девять, он уехал на службу. Машину со стоянки вывел свою и поехал. Задумчивый какой-то был, неприветливый, только кивнул мне и прошёл. Галстук небрежно повязал и вроде даже не побрился.

– Ну-ну, дальше! – Саша прижала руку к сердцу, немного потёрла.

– Потом вернулся – это около часа дня было. На нас опять даже и не взглянул. Себя в порядок так и не привёл, даже ещё неряшливее выглядел. Бормотал что-то себе под нос. Сам лифт вызывал…

– Я звонила около часа в первый раз. Значит, он трубку не брал. – Саша хотела сразу же бежать к лифту, но ноги её не слушались.

– Может, и не брал. Он, извините уж, словно спятил. – Консьержка любовно одёрнула свой изумрудно-зелёный форменный халатик.

– Сейчас он тоже дома, – пожёвывая резинку, вмешался Алик. – Где-то в половине шестого вечера он снова куда-то отъезжал. Пока его не было, вернулась ваша дочка. Вернее, они с Настей Молчановой вместе были. Очень быстро спустились выгуливать собак. В восемь Артём Михайлович пришёл. Был одет как-то странно – чуть ли не в пижаму. И поднялся на лифте… А Алла гуляет до сих пор.

– Да, я видела. Сейчас к себе пойду.

Саша ничего не понимала, но в то же время старалась объяснить всё сложной обстановкой как в фирме, так и на валютной бирже. Контракты срываются, из-за этого все нервные, и Артём в дом числе – как директор…

– Я вас провожу до квартиры! – вызвался одуревший от скуки Алик.

– Будьте любезны. – Саша отдала ему саквояж.

В кабине лифта она поскребла подошвы о шершавый коврик. Не верилось, что всё уже позади, и родной порог близок. Бесшумный лифт мягко остановился на десятом этаже. Саша спокойно, как всегда, направилась к двери общего с Молчановыми коридора, достала ключи. Замок щёлкнул, и они с Аликом прошли дальше. У двери Молчановых не задержались – навестить соседей и узнать, как там дела, Саша решила попозже.

– Спасибо, Алик, вы мне очень помогли. Дальше я сама!

Саша еле дождалась, когда охранник уйдёт, и дрожащей рукой сунула ключ в скважину. Она ворвалась в переднюю, швырнула вещи на мягкий кожаный диван, через гостиную пробежала в спальню, втягивая носом воздух. В квартире пахло чем-то чужим, противным – так здесь не пахло никогда. И только на пороге ярко освещённой спальни она поняла, что воняет порохом.

Значит, только что в их уютном гнёздышке, в ухоженной современной квартире на режимной Осенней улице грянул выстрел. Вернее, нет, не грянул – ведь звук Артём приглушил подушкой. Она опоздала. Опоздала на несколько минут. День Артём пережил, почти пережил и вечер. Нажал на спусковой крючок совсем недавно, раз запах горелого пороха не выветрился, а кровь на заросшей, неожиданно дряблой щеке не засохла.

Артём лежал на боку, лицом к Сашиному туалетному столику, поджав колени к животу. На ковре валялся пистолет Макарова, который муж всегда держал в сейфе. После того, как в позапрошлом году на фирму наехали бандиты, Артём добился для себя и своих сотрудников разрешения носить оружие. Потом всё как-то образовалось, но пистолет Артём на всякий случай держал дома. И вот применил, позаботившись о том, чтобы выстрела не услышали соседи. Когда они покупали прелестный гарнитур «Агата» для спальни в новой квартире, даже представить себе не могли, что не ложем любви станет широкая кровать, а смертным одром.

Саша сняла шляпу, стряхнула тапки с ног, по затканному цветами ковру подошла к своей тумбочке, взяла засунутый под ночник листок бумаги. Сначала она обратила внимание на нарисованный крест, под которым прыгали неровные строчки. Она села на краешек постели, удивляясь собственному спокойствию. Да, она была готова – ведь знала, что такое может случиться.