Дефолт

И когда канареечного цвета «четвёрка» взяла вправо, взвизгнула тормозами, Оксана не поверила собственным глазам. Номер у «Жигулей» областной, и дядька вылезает, кажется, сам поддатый. Но ничего, всё равно какой, лишь бы пустил в тёплый салон – ведь там точно печка работает. И довёз до Москвы, а ещё лучше – до Пресни, если ему по пути. Оттуда, из собственной квартиры, можно вызвать и милицию, и «скорую». А ключи, переданные Старосвецким, здесь, в кармане куртки, застёгнутом на «молнию». Надо обязательно их вернуть Александре – при первой же встрече…

– Что, девочки, мальчики вам плохие попались? – добродушно спросил дядька, улыбаясь металлическими зубами. – Ах ты, горе горькое! Раздели и ограбили, да ещё замерзать бросили! Вы сами откуда будете, синички мои? – Водила попытался поднять Аллочку.

– Нам в Москву нужно. – Оксана, опираясь на руку доброго дяди, выпрямила дрожащие коленки. – Я заплачу, у меня есть деньги дома. Но сейчас вы на слово поверьте… В Москву… Вы туда едете?

– А как же? В Москву! К сыну на юбилей. Ему двадцать четвёртого ноября сорок пять стукнет.

Дядька явно принялся отмечать юбилей раньше времени, и распространял вокруг себя густые винные пары.

– Да, выпили с соседями. Специально ночью еду, – дядька нагнулся к Аллочке, которая снова опустилась на колени. – Вставай, вставай, синичка, – околеешь! Иди вот, потихонечку, и залазь назад. Совсем плохая она у тебя, – сказал дядька Оксане. – Да и ты тоже… ладно, живы остались. Носит же вас, дурёх, к чёрту в зубы! Садись рядом, довезу. Но только до улицы Сергея Макеева – там мой сын живёт. А дальше мне не потянуть.

– Это же прекрасно! Мы с вами соседи, считайте. – Оксана устроилась рядом с водилой, захлопнула дверцу. И только тут поняла, что они с Аллочкой спасены. – Я вам много денег дам, сто долларов. Вы из квартиры позвоните в милицию и в «скорую», а потом ещё – домой к моему сотруднику. Мы очень важное задание выполняли, и теперь возвращаемся. Нас чуть не убили. И я очень боюсь, что бандиты уйдут, скроются…

– Ух, ты! – Дядька даже крякнул, откашлялся. – Поехали тогда по-быстрому. На гаишном посту, так и быть, приторможу. Если так-то срочно, нужно от них звонить. А то, пока доедем, много времени уйдёт. Я из Истры сам, а сын в Москве, в метро работает. Собирался я двигатель заглушить да соснуть малость в машине, а из-за вас придётся шею под топор подставлять, раз выпивши. Гаи-то для весёлого человека – лютый враг. Слышь, синичка, – повернулся он с лежащей на заднем сидении Аллочке, – ты ненароком банки-то не побей. Грибки домашние маринованные везу и малосольные огурцы. Бражки ещё домашней банку. Чего греха таить. Моя старуха отменную бражку варит…

– Пожалуйста, поскорее! – Оксана уже не могла слышать журчащий говорок водилы. Каждое его слово вонзалось в мозг острой, тонкой иглой. – Пусть до поста, всё равно! Напишите адрес, я обязательно расплачусь. Как угодно, но нам надо сообщить, где мы находимся. И что неподалёку дом горит, там перестрелка. Пусть приедут!..

– Сделаем всё, как нужно, синичка. – Дядька внезапно стал серьёзным и вдруг зевнул. – Подремли малость. Я разбужу, когда приедем. Ничего, не дадим пропасть. Люди же мы друг другу, не волки…

Оксана послушно закрыла глаза и почти сразу же забылась, окаменела в тяжёлом забытьи. Ещё сутки назад она спала в тёплой постели, не ведая, что вскоре придётся пережить плен и побег, обрести и потерять трёх друзей. Нет, шестерых, ведь дезертиры оказались совсем не такими, какими представлялись раньше. И одного из них, Вадима Пихулю, даже не довелось увидеть. Наверное, они все погибнут. Могут и застрелиться при задержании, и наброситься на кого-нибудь, когда выйдут на шоссе. Пацанам и рехнуться недолго после того, что произошло. Но сейчас нужно как угодно изворачиваться, громко орать, доказывать с пеной у рта, что ни в коем случае нельзя упускать Старосвецкого с его бандитами.

Доказательств, конечно, никаких, но иного выхода нет. Хотя Виктор, возможно, уже скрылся – не дурак ведь. Ему моментально передали сообщение о нападении неизвестных на дальний домик, и он наплевал на Аллочку – ведь уже получил за неё деньги. Кинул своего японца, получается, – так ведь ему не впервой. Вполне вероятно, что Старосвецкий приказал уничтожить ВСЕХ, находящихся в доме, в дом числе и Оксану, которой обещал жизнь и свободу. Лишние свидетели ему не нужны, несмотря на скорый отъезд за границу.

Разомлев в пышущем теплом салоне «четвёрки», Оксана дремала сидя. И вдруг перед её закрытыми глазами выросла стена из сырого красного кирпича. Просто стена, и всё, но стало так страшно, что одурь прошла, и Оксана подняла тяжёлые веки. Их пикапчик нёсся по шоссе с приличной скоростью, а добрейший дядька дрых за рулём, распустив пьяные слюни. Он не контролировал дорогу, не видел никого и ничего. Не осознавал, что может погибнуть сам и погубить двух несчастных девчонок. Не для того они спаслись от одной смерти, чтобы принять другую. И. тем более, сейчас, когда спасение уже близко…

А в следующую секунду Оксана заметила громадину-трейлер, знак аварийной остановки, копошащихся у заднего колеса двух мужчин. Дальнобойщики, шофёр и напарник, которым крепко не повезло в пути, производили ремонт при неверном свете фонарей. Пикап летел прямо на трейлер, и не оставалось времени даже на то, чтобы разбудить водилу, даже просто ткнуть его кулаком в бок. Можно было только перехватить руль и увести машину вправо – в кювет, в кусты, в сугробы.

Несколько секунд этого золотого времени показались вечностью. Раньше такого Оксана и представить себе не могла, но сейчас вся жизнь молниеносно пронеслась перед глазами. И последнее, застывшее видение – карие глазёнки маленькой девочки. И потом, словно кадр на кадр в фотоплёнке, на личико дочери налезли перепуганные физиономии дальнобойщиков, на которых летела неуправляемая легковушка. Мужики не успели ничего понять, не то, что оценить ситуацию и совершить какие-то разумные действия.

Оксана вцепилась в руль обеими руками. Навалившись на похрапывающего водилу, она закрутила баранку вправо, стараясь избежать чудовищного, смертельного удара. Между пикапом и трейлером оставались какие-то метры, ничего не значащие для автомобиля. Но именно они в конечном итоге и спасли всех – и пассажиров «четвёрки», и дальнобойщиков, застывших на корточках у правого заднего колеса фургона.

С оглушительным скрежетом и визгом тормозов пикап свернул вбок, влетел в кусты. Ломая их, покатился под уклон, взрыл снег и развернулся под прямым углом. По инерции съехав ещё ниже, он уткнулся бампером в раскидистую ель. С её тяжелых лап на крышу автомобиля посыпался искристый снег, и где-то в вышине заорали потревоженные вороны. Открыв дверцу, не до конца очухавшийся дядька выбрался из-за руля, зевнул и широко улыбнулся.

А от шоссе к ним, ломая кусты, спешили спасённые дальнобойщики. И в руке того, кто бежал первым, прыгал, дёргался, мигал огромный мощный фонарь, очень похожий на исчезнувшую с неба луну…

Глава 7

– Леся, почему ты нам сразу всё не рассказала? Скрывала даже то, что Артём застрелился. И про рэкет тоже молчала. Про квартиры, машины, дачу – ладно. Но про то, что осталась вдовой? И дочку похитили… Ты ведь ещё одного ребёнка лишилась! И молчала, даже лгала нам с мамой, других заставляла лгать. Зачем?