Дефолт

Оксане очень нравились Танины глаза – прозрачные, ярко-голубые, прямо-таки хрустальные. Такие чистые, что накрашенные ресницы смотрелись неуместно и грубо. Нежное личико, шелковистые светлые волосы, отменная фигура, обтянутая кожей – брюками и коротенькой курточкой с капюшоном. Удивительно, что Татьяна не прогремела на весь мир как фотомодель – скорее всего, просто не имела блата.

– А вы слышали такое имя – Генрих Смулаковский?

– Генрихом звали того человека, за которого вышла замуж любовница Артёма Юля Крель. Но как его фамилия, я не знаю.

– А о Викторе Старосвецком что-нибудь можете сказать?

Оксана пока не показывала его фотографий. «Волга» давно заехала во двор её дома, и Стас вышел покурить, размяться. Из свинцовых туч посыпалась колючая крупка, и прохожие поспешили укрыться в подъездах, в магазинах. Но в машине было тепло – вовсю работала печка.

– Много раз о нём слышала. И видела однажды – на поминках Артёма. Знаю, что большой человек, очень влиятельный. Сейчас руководит службой безопасности банка, где Артём и Никита держали свои деньги. А до того служил в КГБ, и там у него много друзей. Кое-кто из них в новые службы перебрался, двое даже в Кремле зацепились. А остальные разбрелись по коммерческим структурам. Лично мы не общались, – с сожалением призналась Татьяна.

Она хотела рассказать Оксане как можно больше, чем-то помочь розыску.

– Саша говорила, что Виктор был посредником между нею и кредиторами Артёма. Он любит деньги, корыстный, жёсткий, чёрствый к людям. А кто нынче не такой? Я имею в виду молодых, хватких мужиков, разумеется, – пояснила Таня. – Не пройдёшь по головам – не преуспеешь.

– Я тоже так считаю, – согласилась Оксана. – О Виноградове мы с вами уже говорили. А что вы знаете о Николае Линдесе?

– Коля умер недавно совсем, – вскинула свои бесподобные очи Таня.

Оксана вытянула лицо, ничего не понимая. Но разгадка близка – следует задать Тане только один вопрос и отпустить её. А после остаться одной, за чашкой кофе и с сигаретой.

– А вы не знали? Он уже после Артёма скончался, числа десятого сентября или чуть позже…

– Танюша, от кого вы об этом узнали? – хрипло спросила Оксана, не узнавая собственного голоса. – Не от бабушки, случайно?

– От Кали Козодой, бабушкиной сиделки, которая вместе с ней погибла. Я хотела узнать, как бабушка чувствует себя после похорон Артёма. Его одиннадцатого сентября проводили в последний путь. Ту ночь мы привели в Хамовниках, где бабушка жила, а потом я уехала в Тулу. Саша странно как-то себя вела. Попросила нас с Аллой пока там пожить – якобы ей надо наследство оформлять и всё такое. Утром двенадцатого Саша вдруг по телефону показала мне возвращаться домой, и по дороге привезти к ней Аллу. Я вникать не стала, потому что понимала её состояние. От такого у кого хочешь крыша поедет. А как раз четырнадцатого рано утром я связалась с Калерией, сиделкой. И она между прочим сообщила, что в Хамовники из Гродно звонила мать Коли Линдеса. На Осенней улице она Сашу не застала, попросила ей передать, что у них тоже горе, и вчера Коленьку похоронили. Совсем расхворался в этом году, а когда телеграмму насчёт Артёма получил, потерял сознание. Да, я сейчас точно вспомнила – десятого сентября отошёл с миром.

– Калерия вам сообщила четырнадцатого сентября утром, а днём они с Таисией Артемьевной погибли. Освободить квартиру можно было и без ненужных жестокостей. Тем более, Саша не отказывалась передавать жилплощадь – запугивать её было ни к чему. Правда. Саша упоминала, что Старосвецкий в случае неповиновения грозил повесить на неё ответственность за организацию двойного убийства. Но их не только ради этого застрелили – причина должна была быть более веской. И лишь сегодня, благодаря вам, Таня, я поняла, в чём дело. Имя Николая Линдеса уже тогда собирались использовать в целях шантажа. А ваша бабушка или её сиделка могли сообщить Саше об его кончине. Получается, Старосвецкий заранее разработал план и принялся поэтапно претворять его в жизнь. Родные Линдеса, не получив ответа на известие о смерти, вполне справедливо оскорбились и больше Саше не звонили. Убедившись, что за последующие полтора месяца о Линдесе не узнали, Старосвецкий задействовал подставное лицо. Картина прояснилась, и события выстроились в ровный логический ряд. Ваше счастье, Таня, что бандиты не прослушивали квартиру Калерии Козодой в Знаменских Садках, и не пронюхали, что вы в курсе насчёт Коли Линдеса. А то бы я вам не позавидовала… Спасибо вам огромное! – Оксана крепко пожала тёплую мягкую руку Сашиной золовки. – Когда вы теперь увидитесь с Максом Виноградовым?

– Через неделю примерно – столько времени он обещал подождать. Но если удастся собрать деньги раньше, будет здорово…

– Таня, как только соберёте нужную сумму, сразу же дайте мне знать. На визитке мои телефоны – домашний, мобильный, служебный. А также номер пейджера. Мне это очень нужно. Обещаете?

– Обещаю. – Таня спрятала визитку в сумочку. – А вы действительно отвезёте меня в комиссионку? Тут недалеко, на Тверской.

– Раз обещали, значит, сделаем. Стас! – окликнула Оксана водителя. Тот, поспешно потушив уже третью сигарету, подошёл к машине. – Отвези Татьяну туда, куда она скажет. Да, я бы хотела Сашу в больнице навестить и передать ей фрукты. Это возможно? – Голос Оксаны стал мягким, певучим. – Между прочим, в том же институте лежит Софья Степановна Ермаш, из квартиры которой украли Аллочку.

Оксана вновь обмотала голову шарфом и подумала, что неплохо было бы купить к чаю меда. И у самой в горле першит, и дочка кашляет. Из Люберецкого пансиона сегодня позвонила воспитательница и предупредила, что Октябрина вроде бы простудилась.