– Васюта, тебе нельзя вставать! – Серафима Прокопьевна поспешила остановить больного. – Ты что, осиротить меня вздумал?
Подрядов всё-таки встал. Супруги обнялись и расцеловались. Василий Гаврилович не верил происходящему, не верил глазам и ушам. Сколько лет он не слышал этого смешного обращения – Васюта! В молодости сердился, потом привык, а оставшись один, и вовсе забыл. «Фимушка! Какая она у меня хорошая. – Подрядов молча смотрел на жену повлажневшими глазами. – Господи, помоги ей пережить свалившуюся на нас беду…»
– Садись, Васюта, садись. С сердечком шутить не надо. – Подрядова попыталась усадить Василия Гавриловича на кровать. – Смотри, что я тебе принесла…
– Просвирка? – ещё больше, чем появлению в палате жены, удивился Василий Гаврилович. – Где ты её взяла, Фимушка?
– Так сегодня же воскресенье, – улыбнулась Серафима Прокопьевна, – я к тебе прямо из церкви приехала, сразу после службы. Съешь просвирочку, говорят, очень помогает при болезни. На вот, запей… Это святая вода. – Серафима Прокопьевна достала из сумочки небольшую склянку, наполненную водой.
– Ты была в церкви?
Василия Гавриловича ошеломила эта новость. Напряжённые отношения с женой вот уже более десяти лет так и не смогли наложить свой неприглядный отпечаток на его супружеские чувства к ней. Между тем Серафима Прокопьевна давно осознала свою неправоту в злополучной истории с престарелым отцом Подрядова и только из-за непреклонности своего характера не могла признаться в этом мужу. При случае она всячески старалась показать благосклонность к нему, и Василий Гаврилович понимал это. Будучи человеком глубоко верующим, он никогда не держал зла на Серафиму Прокопьевну, но и не форсировал события. Примирение двух любящих сердец, по его твёрдому убеждению, должно произойти естественным путём, само по себе, в предначертанный Богом срок. И вот этот срок настал.
– Была, Вася… Я всё поняла! Только слишком поздно вспомнила о Боге. – Подрядова опустила погрустневшие глаза.
Пока Василий Гаврилович разжёвывал просвиру, запивая её святой водой, Серафима Прокопьевна подошла к окну и, отдёрнув штору, обеими руками оперлась о подоконник.
– Фимушка, ты у меня молодец… Спасибо тебе. – Василий Гаврилович подошёл и обнял жену за плечи.
Они долго стояли у окна, думая каждый о своём, а вернее сказать, об одном и том же. Господь пресёк неправедные поступки дочери, дал ей срок одуматься, а их вновь свёл воедино, чтобы они могли пережить новое испытание гораздо достойнее прежнего.
Глава 32. Заключительный аккорд
Две недели рядом с родителями пролетели для Глеба незаметно. Счастье, вернувшееся в дом Кузнецовых, было безгранично. Жизнь быстро вошла в прежнюю колею, и Павел Николаевич с женой снова заговорили о хипповском путешествии автостопом следующей весной. Шведов лишь снисходительно улыбался и молча крутил пальцем у виска, когда слышал об этом. Кузнецовы на него не обижались, тем более что их дружеские отношения в скором времени обещали перерасти в родственные: Глеб с Татьяной объявили о своём решении пожениться.
– А что? После Крещения и отгуляем! – восторженно хлопнул в ладоши Шведов. Он подошёл к Павлу Николаевичу и крепко обнял его за плечи. – Так, что ли, сват?
Вера с молчаливой улыбкой только развела руками, а Кузнецов, пристально посмотрев в глаза Сергею Михайловичу, с не меньшей радостью ответил:
– Да я и не против… сват!
Неприятный осадок оставило состоявшееся на днях заседание областного суда, справедливо расставившего все точки над «i» в успешно завершённой операции «Антиквар». Кузнецовым было тяжело не только и, пожалуй, не столько от невольно вспомнившейся бесчеловечной каверзе бандитов, едва не лишивших их жизни. От Шведова они узнали все детали дела, и их разбирала обида за убитых стариков-староверов, за доведённого до инфаркта Василия Гавриловича Подрядова, за оскорблённую преступной деятельностью мужа Наталью Александровну Кувайцеву. Сочувствие у них вызывал даже Прыщ, которого Павел Николаевич решил оставить при мастерской и через благотворительный фонд «Перспектива» помочь ему с лечением дочери. Радовало только судебное решение по поводу Кожина-Кнута – три года условно. Этому человеку Кузнецовы были обязаны жизнью. Встретиться и познакомиться с ним хотелось уже давно, мешало лишь содержание Кожина под стражей до суда. Наконец это препятствие было снято!
Встреча Кузнецовых со своим спасителем состоялась через день после оглашения приговора. Сергей Михайлович Шведов, став с некоторых пор другом Репнина и своим человеком в следственном отделе, без труда узнал адрес Кожина. Пригласили на встречу и Тимофея Кузьмича как старого знакомого Кнута – не отказал. Поехали под вечер, без предупреждения, как в своё время нагрянули к отцу Константину. Накупили продуктов, не забыв про пельмени, выбрали бутылку добротного вина… Сыну Кнута единогласно решили подарить велосипед.
На стук в ворота вышел сам Евгений. Увидев Репнина, он замер.
– Реп… Кузьмич?
ebooksa