– Ты что, не один вернулся?
Отбросив платье, он опрокинул ее на диван, быстро снимая с уже лежащей все остальное. Движениями тела помогая ему, она с радостным любопытством следила за ним. В летящем головокружении, вновь увидев близко ее поднятые бедра, широко-белые, тяжелые икры у себя на плечах, ступни с высоким подъемом у своего лица, он снова пронесся через туго-щемящее единение с ней, уже лучше приноровившись к ней, он видел, как сладость снова несколько раз пропутешествовала сквозь нее. Догнав ее, он повалился набок. Несколько секунд они валялись рядом, взявшись за руки, уже погрузившаяся во тьму комната подсвечивалась празднично-голубоватыми всполохами телевизора. Придя в себя и спеша восстановить прервавшуюся за эти несколько мгновений связь с ней, он, приподнявшись на локте, ждуще склонился над ней. Веселыми глазами, в которых отражалась синева экрана, она снизу вверх смотрела на него. Угадав, как ему показалось, желание в ее глазах, он, вскочив и включив свет, подбежал к столу, собирая на поднос еду, чтобы принести ей. Жестом остановив его, она, быстро поднявшись, босиком прошла в туалет, покачиваясь на высоких ногах; вернувшись, она весело-размашисто уселась в кресло, снова перекинув длинные ноги через подлокотник, капризно поведя головой, она с комической претензией вскинула на него глаза:
– Мне писать больно.
Обеспокоенный, он мгновенно придвинулся к ней:
– Я тебе натер?
Развалившись в кресле, притворно, по-детски обиженно надув губы, она с достоинством отстранилась:
– Ты меня изнасиловал. Уже второй раз. Маньяк. Насильник.
Растерянно, он подался к ней:
– Не понимаю. Все ж было – минут пятнадцать всего…
Смеющимися глазами, она прищурено-светло смотрела на него:
– Пятнадцать? А час с лишним – не хочешь?
Взглянув на часы, он увидел, что действительно прошло больше часа.
– Пятнадцать минут…
Словно чем-то довольная, увлеченно сияя глазами, она комически-надменно ткнула в него пальцем:
– Ты мне должен.
Почувствовав ее игру, в радостном ожидании он подался к ней:
– Должен? А что?
– Все.
Блестя глазами, увлеченно загибая пальцы, она подняла глаза к потолку:
– Ты мне должен закаты, ты мне должен рассветы, ты мне должен все песни, что вместе не спеты…