– Ну что ж ты все к словам старшего товарища-то придираешься. Ну не вся Европа, ну так уж наше руководство – точно. А оно стоит и Европы, и Америки.
– И Австралии.
– И Австралии, и Новой Зеландии, и чего хочешь. Короче, докладываю тебе. Спекся ваш пирог, можешь приступать к выполнению командировочного предписания.
– Подписали договор?
– Договор еще во вторник подписали, сегодня деньги перечислили. Я тут последние ботинки стоптал, пока по финуправлению бегал, узнавал всякие там номера платежек. Финуправление-то наше, оно ж на всех кладет, ему и генерал наш не указ, только с самого верха указания может послушаться, а так, договор не договор, хрен его знает, когда деньги переведут. Ну, короче, сегодня утром перевели, я уж Андрею звонил, номер поручения сказал, потом и ксерокс платежки сам ему отвозил, так что можешь позвонить ему, если хочешь, он тебе подтвердит, мы свое дело сделали.
– Понял, Петр Николаевич.
– Ну хорошо. Настроение, значит, боевое?
– Боевое.
– Как ты там, не скучаешь?
– Нет, нормально. Решаю вопросы с местными товарищами.
– Это хорошо. Ну, сейчас главный вопрос решать надо. Так что давай, занимайся теперь основным вопросом, разбирайся там в темпе, что первично, что вторично.
– Что первично, Петр Николаевич, я никогда не забываю.
– Вот это правильно. Прям приятно тебя послушать иногда. Ну так что давай действуй. Я тебе прокукарекал, теперь твое дело рассвет организовывать. Все понятно?
– Все.
– Ну тогда успехов. Так что теперь – до встречи.
– До встречи, Петр Николаевич.
Положив трубку, он поспешно оглянулся. Вновь усевшись в кресле, забросив ногу на ногу и весело покачивая длинной ногой, она с радостным любопытством смотрела на него, словно ожидая, чем он сможет снова развлечь или развеселить ее. Поспешно перейдя комнату и снова присев у ее ног на корточки, он накрыл сцепленными руками ее колени, все так же весело-ожидающе она смотрела на него сверху вниз. Чувствуя гладкую наполненность ее ног под своими руками, он посмотрел на нее, пытаясь мыслями и чувствами вписаться в поворот, произошедший только что, ее глаза вопросительно-весело смотрели на него, ее ноги были близко; шевельнувшись, он ощутил предплечьем среди теплоты и нежности ее голени легкое касание нескольких несбритых волосков. То, что сказал Сергачев, почему-то не нарушало той радости, через которую он летел сейчас, а наоборот, вписывалось в нее, составляя вместе какой-то единый, летящий поток жизни. Машинально все еще думая о тех вещах, которые он должен будет сделать завтра, чувствами отвергая, почти пугаясь той ситуации, когда, на время расставшись с ней, он будет вынужден ждать и разыскивать ее снова, он с легкостью очевидного решения поднял голову:
– Тебе завтра на работу к скольким?
Почувствовав что-то новое, она с огоньками интереса встретила его взгляд:
– К девяти. А что?
ebooksa