В этот момент в комнату вернулся Ломашкевич.
– Анатолий Иваныч, можно вас на минуту?
Следователь вышел. Вслед за ним, собрав свои принадлежности, вышли криминалисты.
– Мама, тебе нужно прилечь.
– Давай-ка я тебе помогу, – Зинаида Дмитриевна обхватила Людмилу Николаевну.
– Я не смогу спать.
– А и не спи. Полежишь – и ладно, – как ребенка уговаривала ее старуха.
– Людмила! – это снова был Ломашкевич. Он стоял в дверях, приглашая Дайнеку выйти.
– Что? – спросила она, когда они оказались на кухне.
– Сейчас я был во дворе. Так вот, оттуда вся комната – как на ладони. У вас не было ощущения, что со двора кто-то подсматривал?
– Было. Когда мы сидели за столом, я еще подумала…
– Значит, было?
– Может, это те парни, что приставали ко мне в автобусе?
– Вряд ли. Хотя и эту версию нужно проверить. Знаете, о чем я думаю? – продолжал Ломашкевич. – Мне кажется, что убить хотели не ту женщину. Убить хотели вас. Только не нужно пугаться.
От страха Дайнеке стало трудно дышать.
– С чего вы это взяли?
– Интуиция. И еще кое-что, – он закурил. – Впервые эта мысль пришла, когда я увидел, как вы с погибшей похожи. И когда посмотрел в окно со двора, понял, что издалека вас легко могли перепутать.
– Нет. Этого не может быть.
– Тем не менее я убежден. Более того, я убежден в том, что это дело связано с убийствами в поезде.
– Не может быть, – повторила Дайнека.