— Он не страшный, а классический.
Журавлева поправила лацканы черного пиджака и на всякий случай одернула полы строгой юбки и без того полностью скрывавшей ее колени. Разумеется, в сравнении с Вольф, которая нынче вечером вырядилась словно на светскую вечеринку, облачившись в платье слоновой кости, полностью покрытое блестками и водрузив маленькую, по мнению Алены, смехотворную шляпку больше похожую на заколку, на голову. Прежде чем вывезти свою хозяйку на инвалидной коляске из спальни, Алена остановилась перед большим зеркалом. Хорошенькое же зрелище они обе представляли! Худая француженка в черном инвалидном кресле сидела, сложив ногу на ногу и попыхивала электронной сигаретой. Ноги ее были в дорогих капроновых чулках, а под шляпкой на голове красовались бинты, которыми она была плотно перевязана. Позади коляски крупная Алена, коса ее туго заплетена, но не убрана, из-за тех же бинтов на голове.
Мадам весело рассмеялась:
— Алена, сразу видно, что мы с тобой подруги! Кто-то делится помадой, кто-то лаком для ногтей, а мы с тобой бинтами!
Улыбнувшись еще шире, мадам позвала рыжее облако, которое мгновенно запрыгнуло к ней на колени. На головке собачонки тоже были бинты. К великому сожалению хозяйки, они там были не красоты ради.
— Кикки, — пожурила француженка шпица, — ну ладно, Алена. Но ты-то куда за нами увязалась? Вот и тебе досталось по голове. Правильно говорят, убийцы редко меняют манеру нападения. Один раз успешно протестировав в действии свою технику, они повторяют ее постоянно.
Алена толкнула коляску к двери и пробубнила:
— Ничего не успешно. Четыре осечки. Мы все втроем, даже ваша Кикки и Ханна — все остались живы. Двое из шести — не лучший результат, даже я знаю.
Эпилог
В гостиной, за большим обеденным столом, рассчитанным на двенадцать персон, собрались шестеро: полковник Хольм, следователь Черстин Скуг, Алена, мадам Вольф во главе стола и две собаки под столом. На белой скатерти были расставлены золотые подносы с золотыми чайниками, в которых был налит кипяток. Гости пили чай и угощались разноцветным французским печеньем и шоколадными конфетами с изысканной начинкой. Но даже несмотря на это угощение и весьма приветливую обстановку, полковник Хольм удрученно покачал головой.
— Вас ни на секунду нельзя оставить одну! А я ведь даже в гостиницу вас переселил, подальше от всего этого. Но вы и там, Эрнестина, успели найти приключения.
Мадам выпустила струю белого дыма в воздух и легкомысленно пожала плечиками:
— Это не я их нашла, а они меня. Дорогой Хьюго, не станете же вы меня обвинять в том, что я как-то спровоцировала произойти все эти несчастья?
— Нет, разумеется, нет. Но имея такой большой опыт, вы могли бы держаться в стороне от этого.
— Наоборот, мой друг. Именно имея такой большой опыт, я уже не могла держаться в стороне. Вы как никто должны меня понять.
Полковник пожевал тонкие губы и умолк. Черстин Скуг неловко чувствовавшая себя в столь претензионной обстановке и вовсе притихла, Алена же с мрачным видом пила свой чай. Она так и не отпустила тяжелые мысли о потере такого достойного человека как Карл, который перед самой смертью обратил на нее свое внимание как на женщину и в миг заполучил полное ее расположение и симпатию.
Вольф нарушила тишину:
— Что ж, полковник! Довольно нас томить, давайте уже докопаемся до истины и покончим с этим делом. Вы видите, что в данной ситуации, я беспокоюсь в первую очередь о внутреннем состоянии моей дорогой Алены. Она ведь места себе не находит, переживая за светлую память своего друга Карла Нилса.
— Друга? — удивился Хольм. — Так быстро? И не стоит преувеличивать, Эрнестина, я уверен, вами больше движет ваше неуемное любопытство.
Вольф склонилась к столу:
ebooksa