Действовать нужно было быстро.
Коваль допускал, что Аникеев мог воспользоваться служебным положением и залечь с какой-то девкой. Шерстить нужно все варианты, проверять любые возможные адреса, и такой приказ был отдан. Дальше на очереди – Гонта. Подполковник, заняв кабинет Аникеева, уже приготовился снова допрашивать майора, даже собрался кликнуть зама, черт возьми, как его мама назвала, и приказать привести арестованного, как вдруг тот явился сам. Коваль невольно решил: вызвал его силой собственной мысли.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Чего там еще? Аникеев отыскался?
– Никак нет. Тут другое. Человек вас добивается. Говорит, по делу о вагонах.
Коваль напрягся.
– Кто такой?
– Местный. Начальника милиции какой-то дружок.
А затем Коваль поразился еще больше.
Никогда не видел, чтобы так себя вели с офицерами госбезопасности. Точнее, видел, даже пытался реагировать. Но на фронте подобная наглость сходила с рук либо командирам самого высокого ранга, либо сотрудникам СМЕРШа, либо – офицерам разведки.
Невзрачного зама несильно, однако все равно – грубо и, главное, уверенно пнули в спину. Когда тот просеменил в кабинет, за ним шагнул высокий мужчина в перетянутой офицерским ремнем стеганой зеленой телогрейке и галифе, зашитых в разных местах грубыми стежками. Выбритый череп прикрывал старый картуз.
– Что за явление? – удивился Коваль, лихорадочно стараясь вспомнить, где и когда он уже видел этого человека.
– Гвардии старший лейтенант Борщевский. – Мужчина назвал себя, но не откозырял. – Мы тут без церемоний. Все свои, товарищ подполковник. Важная информация, а этот, – кивок на зама, – телится.
– Вы…
– Пока еще ничего не натворил, товарищ подполковник. У меня срочная информация. И ему, – снова кивок в сторону аникеевского заместителя, – знать ничего не положено. Пусть он выйдет.
– Здесь приказываю я.
– Вот и прикажите ему, чтобы оставил нас одних.
– Я с тобой забавляться не собираюсь, Борщевский! Ты не будешь мне говорить, кому и какие приказы…
– Трофеи.
Коваль не закончил своей фразы. Похоже, с внезапным появлением этого явно бывшего фронтовика очень многое может проясниться. Не каждый, кто входит с улицы, сразу дает понять, что знает о вагонах с трофеями. Сразу же у подполковника отпали последние сомнения: