Лицо Шептуна побледнело от усталости: он наверняка будет спать, когда меня разбудят. Поэтому лучше попрощаться сейчас.
Шептун взял наши блокноты и флешки, бросил их в камин и поднес спичку. Сомневаюсь, что в учебнике, в главе, посвященной уничтожению секретных материалов, содержатся подобного рода рекомендации, но огонь, по крайней мере, придавал помещению домашний уют. Наши мысли о будущем были теперь уже не столь мрачными.
– Жаль, не смогу быть там, чтобы поддержать вас, – сказал он искренне. – Особенно если вас вдруг припрут к стенке.
– Я справлюсь один, – заверил я.
– Тут вы правы: придется действовать самостоятельно.
Наши глаза встретились. Я ожидал, что Шептун протянет мне руку и пожелает удачи, но он не стал этого делать.
– Вы не похожи ни на меня, ни вообще на кого-либо из агентов, которых я знаю. Ваша сила – в вашем сердце.
Я был в некотором замешательстве. Моя сила – в сердце? Никто не говорил мне этого прежде, но, похоже, так оно и было.
– Вы порой слишком переживаете, – продолжал мой собеседник. – Иногда это сильно все усложняет.
Шептун отвернулся и помешал угли в камине. Не очень приятно такое услышать, но он имел право на эти слова, поскольку был моим резидентом.
– Если по какой-то причине все пойдет к черту и вы поймете, что за вас вот-вот примутся всерьез, не ждите слишком долго – нажмите кнопку выброса.
– Вы считаете, что тогда нужно покончить с собой?
Вместо ответа Шептун поинтересовался:
– Бывали в Афганистане?
– Не приходилось.
– Счастливчик. Я дважды был в Кабуле, провел там в общей сложности несколько лет. Британцы побывали в этой стране за сотню лет до нас, но с тех пор мало что изменилось. Они пели такую песню:
Он слегка пожал плечами, чтобы не расчувствоваться слишком сильно, и заключил:
– Так что, как поют английские солдаты, «в голову выстрели». Нет смысла растягивать страдание, Скотт.
И тогда я понял: наверное, он залез в архив и прочитал мое досье.
Глава 10