Я Пилигрим

– Ваше мнение? – спросил я, повернувшись к Шептуну. – Это простая случайность? Или Додж и убийство женщины на Манхэттене – звенья одной цепи?

Шептун к тому времени, когда мы занялись моей легендой, успел ознакомиться с материалами дела «Истсайд инн», поэтому мог вполне квалифицированно судить о нем.

– Последнее вряд ли, но это не столь важно. Главное сейчас другое: полчаса назад мы усиленно драили латунь, пытаясь выдать ее за золото. Теперь у нас есть миллиардер-американец, умерший при сомнительных обстоятельствах. Да еще и с хорошими связями…

– Откуда вам это известно?

– Назовите мне семью с такими деньгами, где было бы иначе.

– В отчете сказано, что у него не имелось родных, кроме жены, – возразил я, играя роль адвоката дьявола.

– Ну и что? Все равно существуют тетушки-дядюшки, крестные родители, юристы и прочие. Я подключу для проверки отдел обработки документации. Думаю, у человека, имеющего миллиард долларов, всегда кто-нибудь да отыщется.

Конечно, Шептун был прав: я вырос в семье Билла и Грейс и мне это было известно лучше, чем кому-либо.

– Ладно, допустим, семейный адвокат узнает о смерти Доджа. Что дальше?

– Я скажу, чтобы ему позвонили из Государственного департамента и сообщили, что они занимаются этим делом, но требуется человек, наделенный соответствующими полномочиями, чтобы запросить помощь правительства. Думаю, адвокат не станет возражать…

– Да, скорее всего.

– Чиновник из Госдепа предложит позвонить в Белый дом и сделать формальный запрос, – продолжал Шептун. – Глава администрации президента возьмет трубку и скажет, что все понимает: адвокат просит о тщательном расследовании обстоятельств смерти его клиента. Чужая страна, там могло случиться все, что угодно. Какой следующий шаг предпримет Белый дом?

– Отдаст распоряжение, чтобы ФБР послало спецагента – проследить за выполнением этого запроса.

– Так и будет. А лучше всего, чтобы Гросвенор лично попросил президента Турции организовать расследование. Вполне допускаю, что он сделает это: залогом тому послужит миллиард долларов и имя знаменитой на весь мир семьи автомобильных промышленников.

В этот момент мы оба уже знали: этим агентом ФБР стану я.

– Какое имя вы хотели бы взять?

– Броуди Уилсон, – ответил я.

– Кто это? – спросил Шептун.

Он знал, как надо готовить агентов, и хотел убедиться, что, если в ближайшее время мне вдруг зададут этот вопрос в весьма жесткой форме, я не должен растеряться.

– Один человек, который давно умер. Занимался парусным спортом вместе с моим приемным отцом. Билл говорил, что лучше его никто не умел ставить спинакер – треугольный парус.